Кристофер Райх - Правила обмана

— Это говорит ваше старое «я».

— Мое старое «я»?

— Ведущий врач. Страшный работяга. Обладатель наград и титулов. — Она тянет его за собой. — Не смотрите на меня такими глазами. Я же сказала, что я — управленец. Я читала ваше личное дело. Хотите совет? Ваше старое «я»… — тот, кто слишком много и тяжело работает… Забудьте о нем. Иначе не протянете здесь и недели. — Ее голос немного срывается, и он не понимает, серьезно она говорит или нет. — Это Африка. Здесь все начинают новую жизнь.

Потом, после танцев, местного самогона и веселого диковатого пения, она выводит его из клуба, подальше от пульсирующих барабанов и дергающихся тел. Они проходят через казуаровую рощу. Над ними, прыгая с дерева на дерево, орут обезьяны. Она поворачивается к нему, глядя прямо в глаза; волосы падают ей на лицо.

— Я ждала тебя, — говорит она, притягивая его к себе.

Джонатан тоже ее ждал. Не недели, не месяцы, а гораздо дольше. Она завладела им за день. Она целует его, он отвечает на ее поцелуи. Он запускает руку ей под футболку и касается упругой влажной кожи. Рука скользит к груди. Она покусывает его за губы и прижимается к нему.

— Я — хорошая девочка, Джонатан. Это чтобы ты знал.

Она расстегивает его рубашку и спускает ее с плеч. Ее ладонь скользит по его груди и опускается все ниже и ниже. Чуть отступив, она срывает с себя футболку и стаскивает джинсы, пожирая его голодным взглядом.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает он, и она приникает к нему.

— Оттуда же, откуда и ты.

Он ложится на траву, она устраивается сверху. Лунный свет танцует в ее медных волосах. Качаются деревья. Небо разрывает пронзительный крик.

Прибыл поезд из Шура, и следом за ним, через минуту, — из Цюриха. Пассажирский поток выплеснулся на тротуар у здания вокзала. Сейчас или никогда. Джонатан перебежал улицу, перепрыгнул через ограждение и прошел по стоянке к центральному проезду. Если стоянка охраняемая, то сейчас он как на ладони: загорелый мужчина, рост выше среднего, одет в новую парку темно-синего цвета, лыжная шапка надвинута до бровей, из-под нее выбиваются густые, слегка вьющиеся и уже с проседью волосы.

«Не торопись», — одернул себя Джонатан, расправляя плечи.

Он вытащил из кармана ключи, нащупал брелок и нажал кнопку снятия с охраны. Его не покидало ощущение, что события все больше и больше развиваются по жесткому сценарию. Эмма всегда была очень педантичной в вопросах организации. Машина пискнула. «Не смотри по сторонам, — сказал он себе. — Это Эммина машина, а значит, твоя». «S-600», цвет «черный бриллиант». Машина, для которой рождена жена любого хирурга.

Джонатан скользнул на водительское сиденье, закрыл дверь и дотронулся до рычага переключения передач. Двигатель взревел. Джонатан подпрыгнул на сиденье, чуть не ударившись головой в потолок. От неожиданности он вскрикнул, но сразу же сообразил, что сам включил зажигание. И успокоился. «Скоро, того и гляди, — подумал он, — машины будут ездить сами по себе, без водителя».

Он осмотрелся в салоне. Запах кожи, девственная чистота. «Новизна» машины бросалась в глаза. Не только марка — «мерседес», но и модель — новейшая и лучшая из современных седанов. Цена — космическая. Не машина, а символ роскоши на колесах. Воплощенное совершенство. Он уселся поудобнее, отрегулировал сиденье, зеркала и пристегнул ремень. Включил заднюю скорость и выехал с парковочного места. Автомобиль двигался идеально тихо, словно скользил над обледенелой мостовой.

Внезапно он почувствовал острое отвращение к этой машине, и не только потому, что она была доказательством Эмминой лживости, но и потому, что она олицетворяла жизнь, которой он всегда сторонился. Слишком много его коллег в больнице Слоуна-Кеттеринга мечтали о практике на Парк-авеню и особняке в Хемптоне. И они урвали свою долю пряников и леденцов. Бог знает сколько они работали ради этого. Для него же медицина не была средством достижения материальных благ. Его интересовала собственно медицина. Он не желал, чтобы его мерили тем, чем он владеет. Например, вот такими машинами. Значение имела только профессия. Доктор Джонатан Рэнсом заботился о других.

Он вывел машину со стоянки. На главной дороге в обоих направлениях движение было очень интенсивным. Пешеходы, устав ждать на обочине, стали переходить дорогу прямо перед его «мерседесом». Какой-то человек остановился в свете фар как раз перед автомобилем и, сощурившись, посмотрел на Джонатана сквозь ветровое стекло. Полицейский. Джонатан был абсолютно уверен в этом. Он выпустил руль и приготовился, что сейчас человек выхватит пистолет и закричит: «Выйти из машины! Вы арестованы!»