Джек Кертис - Слава

"Самое уже не тот, что был раньше. Юпи занимаются виндсерфингом, на набережной постоянно звучит любимая американцами гитара. Немцы лежат нагишом на камнях, словно тюлени. Уезжаю от моря в глубь страны. С приветом, Кэйт".

В сумочках ничего не было, в спортивной сумке – тоже. Ничего не нашлось ни среди книг, ни в кассетнице.

В первый раз Лаура заплакала. Она плакала о Кэйт, но не из-за Нее. Она перечитывала открытку, которую так и не получила, и оплакивала свою подругу.

Тротуары были покрыты слоем пыли. Пыль лежала пушистыми комьями в придорожных канавах, улицы стали похожи на заброшенный чердак, полный всевозможного старья и грязи.

На стенах были расклеены плакаты, призывающие экономить воду. Любители писать на стенах тут же дописали: «Принимайте душ вместе с друзьями». Деревья на улицах выглядели так, словно вернулись из длительного изматывающего путешествия.

Дикон позвонил в квартиру Лауры. Ее голос в домофоне звучал хрипло и тихо.

Он нашел ее в комнате Кэйт среди вещей подруги, которые она перебирала последние три часа. Она держала в руке открытку и плакала.

– Этого здесь нет, – сказала она. – Это может быть где угодно, только не здесь.

Дикон отошел от нее, ничего ей не ответив. Лаура смотрела на открытку неподвижным взглядом.

– Я знаю, что права, – я в этом уверена. В понедельник я проверю резервный файл. Где-то... – Ее голос пресекся.

Дикон взял у нее открытку и прочитал ее. От этого горе Лауры только увеличилось; она смотрела на него, и слезы градом катились по ее щекам. Дикон вспомнил, как собирал вещи Мэгги, одну за другой, и почему это заняло у него так много времени. Он снова ощутил боль в ногтях, как тогда, когда вонзил их в крышку упаковочного ящика.

– Не надо, – сказала она ему. – Вы не должны...

Он положил открытку поверх кучи разобранных вещей и обнял плачущую Лауру, почувствовав, что сейчас ей нужно именно это. Так поступил бы на его месте каждый, а он хотел это сделать.

Элейн одевалась для выхода. Полузакрытые деревянные ставни сохраняли прохладу и полумрак в комнате. Платья были разбросаны по кровати и дивану, висели на дверцах большого шкафа. Она задумчиво ходила среди них, разглядывая одни и равнодушно пропуская другие. Наряды были простые, но элегантные и, по-видимому, дорогие. Элейн никогда не позволяла себе небрежности в одежде. Даже в такую жару надеть джинсы и майку было не в ее стиле. Наконец она остановила свой выбор на блузке нежно-абрикосового цвета, надела ее и аккуратно расправила под подбородком воротничок, стоя перед большим зеркалом, слабо отражавшим полуосвещенные предметы. Материя блузки слегка мерцала в сумеречном свете.

– Что мы знаем о ней?

Ему блузка тоже понравилась, и он кивнул в знак одобрения. Потом сказал:

– По правде говоря, очень много.

– А что она знает о нас?

– Ничего. Ничего существенного.

– Ты в этом уверен?

– Да, вполне.

– Она сумеет найти то, что ищет?

– Не знаю. Не думаю.

– Мы подождем. Подождем и увидим.

– Она может быть следующей...

– Нет. Это было бы не слишком умно. К абрикосовой блузке она выбрала длинную, до щиколоток, юбку от Джепа с черно-белым узором.

– Из-за того мужчины?

– Да. Он опасен. Темная лошадка.

– Но мы не могли предвидеть...

– Конечно нет. Это не наша оплошность.

– Мы в безопасности, правда?

– Да. Не волнуйся.

К юбке подошли белые туфли с ремешком, на низком каблуке, чтобы не подчеркивать ее рост.

– Я не знал...

– Что?

– Этого ощущения. Это было прекрасно – я ощущал свою силу, как нечто такое, что было у меня всегда, но я никогда его не использовал. Я видел все предельно отчетливо – все казалось очень ярким и четким. Желтые стены комнаты, зеленые плитки над ванной и под окном. Они слегка мерцали. Стены, плитки, бутылочки с голубыми кристалликами шампуня... они дрожали, цвета переливались и пели, как в горах или на море. Вокруг ее шеи – простая золотая цепочка со звеньями в виде ключиков. На запястье – золотой браслет с бирюзой. Кольцо из червонного золота на левой руке.

– В твоем рассказе это выглядит прекрасно.

– Так это и было. Зеркала и бьющие в глаза краски. Это была пещера сокровищ. Когда я держал ее под водой, моя сила бушевала в комнате.

– Как, ты говоришь, ее зовут?

– Кэйт...

– А ту, другую?

– Лаура. Лаура Скотт.

Теперь она оделась полностью, и он встал сзади, чтобы оценить результат.