Джек Кертис - Вороний парламент

Сквозь холодный мрак до Паскини доносился голос Герни, который спрашивал, спрашивал, спрашивал...

Женщины молчали. Они сидели, подобрав под себя ноги, сгорбившись, и ждали, когда все кончится.

Неожиданно Рейчел вспомнила что-то. Она с любопытством взглянула на Стеллу и спросила:

– Как ты могла заниматься этим, когда мы наблюдали за вами? Как вообще такое возможно?

Стелла безучастно посмотрела на нее.

– Ты же знала, что мы наблюдаем за вами. Сколько же всего мужчин было у тебя?

– С которыми я спала?

– Да.

– Даже не знаю. – Раньше ей не приходилось думать об этом.

– Сотни?

Стелла призадумалась.

– Должно быть, – ответила она. – Обычно мужчины задают подобные вопросы.

– Но ты объясни, как такое возможно? – не отступала Рейчел.

– Надо очень любить плоть, – после короткого молчания ответила Стелла и тут же нахмурилась, словно сразу же позабыла, что она имела в виду.

Пролетел самолет.

Герни прислонился к стене. Он выглядел усталым, как после изматывающего кросса или в момент резкого спада, наступающего после приступа ярости.

Лежащего на полу Паскини бил самый настоящий колотун: руки его дрожали, ноги ходили ходуном. Он с трудом говорил, так как откусил себе кончик языка, и слова получались смазанными и неразборчивыми.

В одну из стен был встроен камин, над его простым чугунным обрамлением выделялся более светлый, чем остальная стена, прямоугольник, где висела картина. На каминной полке так и остались лежать отвертка и шурупы. Комната освещалась лишь светом уличных фонарей, и было трудно сказать, какого она цвета. Из окна виднелись кусты и высокая трава, а на подоконнике осталась забытая кем-то грязная стеклянная вазочка.

Пролетел самолет.

Рейчел снова охватил страх, она почувствовала себя совершенно незащищенной, как будто Герни находился за тысячи миль отсюда.

Она не знала, сколько было времени, так как в темноте не видела циферблата своих часов, а к окну подходить боялась.

– Что будет дальше? – снова спросила Стелла. Она то и дело задавала этот вопрос, как будто у Рейчел вдруг мог появиться на него ответ.

– Ради Бога! – взмолилась Рейчел. – Я не могу тебе ничего сказать, потому что я не знаю.

– Он убил четверых. – Стелла наматывала свои волосы на пальцы.

– Да, убил.

– То, что он рассказал мне о похищении мальчика, – это правда?

– Правда.

Они замолчали, потому что вновь заревели двигатели взлетающего самолета.

– Мы уезжаем.

Когда Герни появился в дверях, обе женщины встали. Втроем они направились к черному ходу, не взглянув на дверь, откуда только что вышел Герни.

Он попросил у Рейчел ключи от машины, которые она на всякий случай держала в руке. Не глядя на нее, он протянул руку, и она уронила их в его ладонь.

Он посадил Стеллу на заднее сиденье, а Рейчел рядом с собой. Со стороны они выглядели ничем не примечательной троицей, решившей просто покататься.

Герни достал из кармана деньги, повернулся к Стелле и протянул их ей. Это было больше половины того, что у него осталось.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Нет, – сказала она. – Пожалуйста, не надо.

– Другого выхода нет.

– Не надо. – Она попыталась вернуть ему деньги.

– Как ты думаешь, что будет дальше?

– Я не знаю. – Стелла разрыдалась. – Не знаю.

– Сейчас мы поедем в Хитроу. Купишь себе билет на чартерный рейс в Глазго. Оттуда поезжай на север. Останавливайся в пансионах. Туда они не догадаются сунуть свой нос. Во всяком случае, ты для них интереса не представляешь, да они и не знают, что тебе все известно.

– Сколько мне там оставаться?

– Неделю, – ответил Герни.

– А после этого?

– Не знаю. Сама решишь.

Она повернулась к Рейчел, держа на ладони деньги, словно хотела показать их ей.

– Те четверо, – объяснила она, – с Чейни-Уок... они иностранцы. Я никого не знала. Их специально прислали из-за вас. Обычно там был Тони... Тони и Франко, были и другие, но они заправляли делами в борделе. Понимаете? Они следили за мной и другими девочками.

– Да, понимаю, – кивнула Рейчел.

– Там всегда кто-нибудь был...

Когда Герни завел машину, снова пролетел самолет, рев которого поглотил шум автомобильного двигателя. Они доехали до конца Эш-роуд и свернули на Бич-роуд.

Стелла тупо смотрела на зажатые в кулаке банкноты.

Никто из них не обратил внимания на номер дома, в котором они находились. Вряд ли для них было важно, что на доме значился номер сорок восемь. Дом трижды выставляли на продажу и трижды снимали. Вот уже длительное время никто не обращался к агенту по недвижимости в связи с этим домом.