Тесс Герритсен - Ледяной холод

"Разве это неправда?" Что сорок один хороший человек, включая женщин и детей, принял мученическую смерть из-за того, во что они верили? А теперь вы пришли сюда, прошли через наши ворота. Вы, люди с оружием и презрением к тем, кто не верит в то, что вы делаете."

МакЭфи беспокойно дернулся. В теплом зале капли пота блестели на его лбу. "Я задам этот вопрос последний раз, мистер Гуд. Или Вы пойдете с нами добровольно, или мы будем вынуждены арестовать Вас."

" Я готов! Разве я не сказал, что готов ответить на Ваши вопросы? Но спрашивайте здесь, где эти добрые люди смогут услышать нас. Или Вы боитесь, что весь мир узнает правду?" Он оглядел своих последователей. "Друзья мои, вы — моя защита. Я призываю вас в свидетели."

Мужчина из общины поднялся на ноги и закричал: "Чего боится полиция? Задавайте вопросы так, чтобы мы тоже могли их слышать!"

Толпа подхватила: "Да, спрашивайте сейчас!"

Скамьи заскрипели, пока поднималась взволнованная толпа, когда вставали другие люди. Сотрудники полиции нервно осматривались по комнате.

"Так Вы отказываетесь сотрудничать?" — спросил МакЭфи.

" Я сотрудничаю. Но если Вы здесь, чтобы спросить о Царстве Божьем, я не могу вам помочь."

"Вы называете это сотрудничеством?"

"У меня нет для Вас ответов. Потому что я не был свидетелем тому, что там произошло."

"Когда Вы последний раз были в Царстве Божьем?"

"В октябре. Когда я оставил их, они процветали. Хорошо подготовились к зиме. Уже вырыли фундамент еще для шести домов. Это был последний раз, когда я видел долину." Он посмотрел на свою паству в поисках поддержки. "Есть здесь кто-то, кто оспорит мои слова?"

Десятки голосов зазвучали в его защиту. "Пророк не лжет!"

Иеремия взглянул на МакЭфи. "Думаю, Вы получили свой ответ, лейтенант."

"Неудачное предположение", — отрезал МакЭфи.

"Видите, друзья мои?" — вопросил Иеремия, оглядывая своих последователей. "Как они приходят в дом Божий со своей армией и оружием?" Он с сожалением покачал головой. "Эта демонстрация силы — тактика маленьких людей." Он улыбнулся МакЭфи. "Это сработало с Вами, лейтенант? Чувствуете себя больше теперь?"

Эта насмешка была значительнее, чем мог стерпеть МакЭфи, его спина выпрямилась. "Иеремия Гуд, Вы арестованы. И все эти дети сейчас поедут в охраняемое место. Их сопроводят за пределы общины, где уже ждут автобусы."

Женщины испуганно закричали, затем раздался хор воплей и рыданий. Все собрание вскочило на ноги в знак протеста. В считанные доли секунды МакЭфи потерял контроль над залом, и Джейн заметила, как руки полицейских расстегивают кобуру. Инстинктивно она потянулась к своему оружию, было достаточно одной искры, и возрастающая ярость толпы превратится в насилие.

"Друзья мои! Друзья мои!" — воззвал Иеремия. "Пожалуйста, сохраняйте спокойствие." Он поднял руки и комната мгновенно затихла. "Мир очень скоро узнает правду", — провозгласил он. "Они увидят, что мы вели себя с достоинством и состраданием. На это столкновение с жестоким лицом власти мы ответили с изяществом и смирением." Он издал глубокий и печальный вздох. "Друзья мои, у нас нет другого выбора, кроме как подчиниться. И у меня нет другого выхода, только смириться и отдаться на их волю. Я только прошу, чтобы вы помнили, свидетелями чего стали сегодня. Несправедливое и жестокое разлучение семей друг с другом." Он смотрел вверх, словно обращаясь напрямую к небесам. Только тогда Джейн заметила члена братства на верхнем балконе, снимающего всю речь. Это все делается на камеру. Видеосъемка мученичества Иеремии Гуда. Как только эти кадры попадут в СМИ, весь мир узнает о такой несправедливости против мирного сообщества.

"Помните, друзья!" — приказал Иеремия.

"Запомним!" — ответило в унисон сообщество.

Он спустился со сцены и спокойно направился в сторону ожидающих его офицеров полиции. Как только он пошел по проходу мимо своих ошеломленных последователей, плач заполнил зал. Тем не менее, выражение лица Иеремии не было печальным, Джейн увидела на его лице триумф. Он спланировал и организовал это противостояние, сцену, которую будут показывать и повторять на телеканалах по всей стране. Скромный пророк, идущий с тихим достоинством к своим мучителям. Он выиграл этот раунд, подумала она. Возможно, он даже выиграл саму войну. Как суд присяжных сможет обвинить его, когда он сам выглядел жертвой?

Он остановился перед МакЭфи и поднял руки, покорно предлагая надеть наручники на его запястья. Символичность этого жеста не могла носить более открытого характера. МакЭфи обязан был сделать это, и клацанье металла прозвучало поразительно громко.