Тесс Герритсен - Сад костей

Опершись на перила, Норрис понадеялся, что сосредоточенное выражение его лица послужит сигналом для

Китти и Гвендолин и те прекратят болтать, однако девицы продолжали беседовать через его голову.

— Откуда Лидия взяла эту ужасную шляпку?…

— Видишь, как Дикки Лоренс смотрит на нее?…

— Сегодня она сказала мне забавную вещь!..

— А почему все-таки брат Дикки примчался домой из Нью-Йорка?…

— Это все из-за юной леди…

Господи Боже мой, есть ли хоть один скандал, о котором не знают эти девицы? Или тайный взгляд, который они не перехватили?

Что они сказали бы, если б узнали, что Роза Коннелли ночевала в его комнате?

Когда преподобный Чаннинг наконец завершил проповедь, Норрис хотел немедленно ускользнуть от сестер, но они упрямо продолжали сидеть, даже когда паства потянулась к выходу.

— О, еще рано уходить! — воскликнула Китти, удерживая пытавшегося подняться юношу. — Отсюда все гораздо лучше видно.

— Что видно? — раздраженно спросил Норрис.

— Рейчел почти повисла на Чарлзе.

— Она с июня его добивается. Помнишь пикник в Вестоне? В поместье его дядюшки? Чарли пришлось сбежать в сад, чтобы спрятаться от нее.

— Почему они сидят? Обычно Чарли пытается тут же исчезнуть.

— А может, Гвен, он вовсе и не собирается сбегать. Может, она и вправду уже заполучила его. Как думаешь, вдруг он именно поэтому и не приезжал к нам в марте? Потому что она уже запустила в него когти!

— О! Они встают. Смотри, как она обхватила рукой… — Китти запнулась. — Что это с ним, скажите на милость?

Двинувшись по проходу нетвердым шагом, Чарлз споткнулся о край скамьи. Немного покачнулся. Казалось, ноги перестали слушаться его, и он медленно осел на пол.

Сестры Уэлливер, одновременно охнув, вскочили со своих мест. Внизу начался хаос — толпа прихожан обступила упавшего Чарлза Лакауэя.

— Пропустите меня! — крикнул Венделл. Театрально всхлипнув, Китти прикрыла рот рукой:

— Надеюсь, с ним ничего серьезного.

Когда Норрис, быстро спустившись вниз, пробрался через толпу, Венделл и Эдвард уже сидели возле Чарлза.

— Все хорошо, — бормотал Лакауэй. — Правда, все хорошо.

— Ты плохо выглядишь, Чарли, — возразил Венделл. — Мы послали за твоим дядюшкой.

— Не стоило говорить ему об этом.

— Ты белый, как полотно. Лежи спокойно.

— О Господи, — застонал Чарлз, — я ничем не смогу загладить это.

Вдруг Норрис обратил внимание на бинт, которым была обмотана левая рука Чарлза. Выглядывавшие из-под повязки кончики пальцев покраснели и опухли. Опустившись на колени, он потянул за бинт.

Чарлз завопил, пытаясь отдернуть руку.

— Не трогай ее! — взмолился он.

— Чарли, — спокойно отозвался Норрис, — я должен взглянуть. Ты ведь знаешь, что должен.

Юноша медленно снял повязку. Увидев под ней почерневшую плоть, Норрис в ужасе вскочил на ноги.

— Чарли, нужно немедленно отвезти тебя домой! — воскликнул он. — Твой дядюшка наверняка знает, что делать.

— С тех пор как он порезался на анатомическом показе, прошло уже несколько дней, — заметил Венделл. — Он видел, что ему становится хуже. Почему, черт возьми, он никому ничего не сказал? Хотя бы своему дядюшке!

— И тем самым признался бы, насколько он неуклюж и несведущ? — отозвался Эдвард.

— Он никогда в жизни не хотел изучать медицину. Бедняжка Чарли был бы абсолютно счастлив, если бы мог просто жить здесь и сочинять стихи. — Стоя у окна гостиной в доме доктора Гренвилла, Венделл наблюдал, как мимо проезжает экипаж, запряженный четверкой лошадей. Накануне вечером в этом доме звучали смех и музыка, теперь же царила зловещая тишина, если не считать доносившихся сверху шагов и треска огня в камине. — У него нет ни малейшей склонности к медицине, и мы все об этом знаем. Кто бы мог подумать, что его дядюшка не станет с этим мириться.

Наверняка это заметили все, подумал Норрис. Не было другого студента, который так неумело обращался бы с ножом, который был бы так не готов к суровой реальности, сопровождающей будущую профессию.

Анатомическая зала — это всего лишь первое представление о том, с чем придется столкнуться врачу. Самые серьезные испытания еще впереди: тифозное зловоние, крики пациентов на хирургическом столе. Препарировать труп — дело пустячное, мертвые не жалуются. Настоящий ужас — в живой плоти.

Они услышали стук в передней. Госпожа Фербуш, экономка, опрометью помчалась по коридору навстречу новому гостю.

— О, доктор Сьюэлл! Слава Богу, вы прибыли! Госпожа Лакауэй сходит с ума, доктор Гренвилл уже два раза пускал Чарлзу кровь, но лихорадка не прекращается, и он очень хочет услышать ваше мнение.