Роберт Блох: Психоз 2

Доктор Клейборн быстро взглянул на нее.

— С вами все в порядке?

— Разумеется.

В глубине души сестра Барбара не была в этом уверена. И зачем она настояла? Сочувствие ли движет ею или просто глупая гордость — гордость, ведущая в никуда?

— Вам не стоит ни о чем тревожиться, — сказал доктор Клейборн. — Я иду с вами.

Ее волнение немного улеглось.

Доктор Клейборн повернулся, и дверь распахнулась.

И они оказались в паутине.

Именно в паутине, отметила она про себя. Полки тянулись от середины комнаты точно нити, сплетенные пауком.

Они прошли вдоль темных рядов полок, тянувшихся по обеим сторонам помещения, туда, где под тусклым светом флюоресцентной лампы, стоявшей на письменном столе, находился центр паутины.

Из-за стола поднялась фигура паука.

У нее снова учащенно забилось сердце. Словно издалека до нее донесся голос доктора Клейборна:

— Сестра Барбара, это Норман Бейтс.

Увидев, как в библиотеку заходит пингвин, Норман в первое мгновение подумал даже, что, возможно, он и вправду безумен?

Но только в первое мгновение. Сестра Барбара оказалась не птицей, а доктор Клейборн пришел не для того, чтобы выяснять, здоров Норман или нет. Это был светский визит.

Светский визит. А как в психиатрической клинике принято исполнять роль хозяина?

— Садитесь, пожалуйста.

Наверное, так и нужно было сказать. Но едва они сели за стол, как наступило неловкое молчание. Неожиданно Норман, к своему удивлению, понял, что его гости смущены. Как и он, они не знали, с чего начать разговор.

Что ж, на этот случай всегда есть погода.

Норман посмотрел в сторону окна.

— И куда только подевалось солнце? Кажется, будет дождь.

— Типичный весенний день… знаете ведь, как это бывает, — ответил ему доктор Клейборн.

Сестра молчала.

Конец прогноза погоды. Может, она все-таки пингвин? Что обычно говорят пернатым, когда хотят завоевать их расположение?

Сестра Барбара кинула взгляд на открытую книгу, лежавшую перед ним на столе.

— Надеюсь, мы вас не потревожили?

— Вовсе нет. Обычное времяпрепровождение.

Норман закрыл книгу и отодвинул ее.

— Могу я спросить у вас, что вы читали?

— Биографию Морено. [14] Якоб Леви Морено (1892–1974) — выдающийся австрийско-американский психолог, психиатр, психотерапевт, уроженец Бухареста (отсюда его именование «румынским психологом» в романе), видный представитель социальной психологии и один из пионеров групповой терапии, разновидностью которой и является упоминаемый ниже метод психодрамы, разработанный Морено в первой половине 1920-х гг. в Вене, где им был создан экспериментальный «Театр спонтанности», и впоследствии усовершенствованный в США. Психодрама — психотерапевтическая практика, подразумевающая вынесение внутренних конфликтов одного из участников группы на сцену в виде импровизированного театрального представления и разыгрывание их с различных ценностных, идеологических, временных позиций. Методика Морено нашла широкое применение не только в психотерапии, но и в различных видах социально-ролевого тренинга, управленческих практиках, обучающих и образовательных программах.

— Румынского психолога?

Вопрос сестры Барбары заставил его быстро взглянуть на нее.

— Вы слышали о нем?

— Ну да. Не он ли изобрел метод психодрамы?

Определенно не пингвин. Он улыбнулся и кивнул.

— Верно. Сейчас, разумеется, это уже достояние истории.

— Норман прав, — вмешался в разговор доктор Клейборн. — Мы, в общем-то, отказались от этого подхода в групповой терапии. Хотя и поощряем проигрывание фантазий на вербальном уровне.

— Настолько, что позволяете пациентам выходить на сцену и строить из себя дураков, — сказал Норман.

— Это тоже достояние прошлого.

Доктор Клейборн улыбался, однако Норман почувствовал его волнение.

— Все же я думаю, что вы дали прекрасное представление, и мне бы хотелось, чтобы вы остались в группе.

Вид у сестры Барбары был озадаченный.

— Боюсь, я не вполне понимаю…

— Мы говорим о здешней любительской драматической программе, — объяснил Норман. — Подозреваю, что доктор Клейборн развил таким образом теории Морено. Как бы там ни было, он уговорил меня принять участие, и это не сработало. — Он подался вперед. — Каким образом…

— Простите.

Прервали его резко, и Норман нахмурился. В комнату вошел медбрат Отис, новичок, с третьего этажа. Он подошел к доктору Клейборну, и тот поднял голову.