Роберт Блох - Дом психопата

— Вряд ли.

— Но тем не менее кто-то это сделал. И никто ничего не предпринимает, чтобы найти его. Я был у Энгстрома и Бэннинга — он главный в местной дорожной полиции, — но мне так и не удалось заставить их действовать.

Впрочем, кое-что ему удалось — еще выпить. Квентин принес Эми кофе, и Ремсбах продолжил:

— Вы ведь журналистка, а? У вас же должны быть какие-то идеи насчет того, что здесь случилось на минувшей неделе.

Эми покачала головой.

— Я даже не видела этого места.

— Это легко исправить. — Отто Ремсбах поднес стакан к губам, потом поставил его на стол, и его пальцы обвили запястье Эми. — Как насчет того, чтобы прямо сейчас поехать туда и все осмотреть?

Эми знала ответ на этот вопрос, но она надеялась, что ей не придется произносить его. Вместо этого она попыталась освободить свою руку от его хватки. Между тем толстые пальцы стискивали ее все крепче, а голос бормотал:

— А знаете, в одном из номеров мотеля есть все — кровать, душ, все работает…

Внезапно бормотание стихло, и Ремсбах, подняв голову, убрал пальцы от ее руки. Эми проследила за его взглядом.

Возле их столика стоял шериф Энгстром.

Ремсбах открыл рот, затем криво улыбнулся.

— Как вы нас нашли? Мы тут как раз беседовали о вас…

Не обращая на него никакого внимания, шериф обратился к Эми.

— Следуйте за мной, мисс Хайнс, — сказал он. — Вы арестованы.

Эми вынуждена была признать: Энгстром вывел ее из зала быстро и тихо, не привлекая ненужного внимания и не вызвав протестов со стороны Отто Ремсбаха.

Пока все идет так, как наметил шериф, сказала про себя Эми, но, когда они доберутся до парковки, он будет сильно удивлен.

Однако, когда они подошли к сверкающему «олдсмобилю» последней модели, который наполовину перегородил полукруглый подъезд к клубу, и Энгстром открыл дверцу, удивляться пришлось ей.

— Садитесь, — сказал шериф. — Вы не арестованы.

— Тогда почему…

Она скользнула на сиденье, Энгстром захлопнул дверцу и ответил ей, заглядывая в открытое окно:

— Это все из-за Отто. Всякий раз, когда произносишь слово «арест», люди сразу закрывают рот. Я просто подумал, что вам не захочется возвращаться в город с человеком, который крепко выпил.

— Но как вы узнали про него?

Прежде чем ответить, Энгстром обошел машину спереди и сел за руль.

— Пятница, вечер, клуб, — ответил он. — Это происходит каждую неделю в одно и то же время. Я взял себе за правило заглядывать сюда в этот час, просто чтобы убедиться, что за ним присматривают. — Он захлопнул дверцу и включил мотор.

— Что с ним будет?

«Олдсмобиль» отъехал от клуба по длинной подъездной дорожке, по обеим сторонам которой стояли фонари, потом повернул налево к шоссе.

— Ничего особенного. Его отведут наверх, в одну из гостевых комнат, и дадут поспать пару часов. Не беспокойтесь, до полуночи он целым и невредимым вернется в город. — Энгстром краем глаза глянул на Эми, не переставая при этом следить за дорогой. — Надеюсь, он вам не очень надоел.

Эми улыбнулась.

— Скажем так — я была рада вас увидеть.

— Старина Отто лучше, чем то, что он говорит. Больше лает, чем кусает. — И шериф вновь бросил на нее быстрый взгляд. — Он вас там, случайно, ни с кем не познакомил?

— Да, с человеком по имени Чарли Питкин. Я так и не поняла, кто он — его деловой партнер или просто адвокат.

Энгстром кивнул.

— Когда дело касается Питкина, ничего не понятно. Он — делец.

— С ним была какая-то женщина, — сказала Эми. — Нас друг другу не представили.

— Красивая?

— Очень. Высокая, белокурая, с зелеными глазами…

— Это его дочь. Он овдовел года три назад.

Эми вновь укорила себя за опрометчивость своих суждений. Между тем Энгстром, кажется, был не прочь поговорить, и она решила этим воспользоваться.

— Вы женаты? — спросила она.

— Да.

— И дети есть?

— Нет. — Под его усами мелькнула улыбка. — Не так часто бываю дома. — Улыбка исчезла. — Подумайте сами, — продолжал Энгстром. — В департаменте две машины. Это значит, что трое помощников должны работать по восемь часов. Трое других исполняют обязанности надзирателей в тюрьме, Айрин же, слава богу, обеспечивает работу офиса. Возможно, она не следит за своим языком, но дело знает.

— Кажется, здесь не так много правонарушений, — сказала Эми.

— По мне, сколько бы их ни было, это много. На мой взгляд, имея так мало людей, легче предотвращать преступления, чем потом раскрывать их, так что большую часть времени я высматриваю, где что происходит. Так сказать, провожу рекогносцировки. Вот как сегодня вечером, когда я услышал, что вы в клубе с Толстяком. — Он сухо кашлянул и быстро поправился: — То есть с мистером Ремсбахом.