Эрин Келли - Он сказал / Она сказала

Улыбка Бесс прозрачно намекает: позже поговорим, когда сядем за стаканчиком. Она пришла посмотреть на малышей, когда им было две недели от роду. Тогда я и попросила ее остаться.

– Почему именно ее? – спросила Лин, узнав, что я взяла Бесс в няни. – Разве она не напоминает тебе о тех событиях?

– А кого еще? – ответила я.

Теперь я понимаю, сколько у нее было возможностей навредить мне, а она мне лишь помогала. Кому можно доверять больше? Да и как все объяснишь новому человеку?

– Фин проснулся, я ему уже бутылочку подогрела.

– Отлично! – Я скидываю туфли и прохожу в гостиную.

Мой младший лежит на спине и с остервенением стучит по гирлянде с погремушками, которая висит над его кроваткой. Становлюсь перед ним на колени и вдыхаю сладкий младенческий запах. Фин хватает меня за сережку. Смеюсь. Он чуть вырос с сегодняшнего утра, ресницы стали длиннее, да и волос прибавилось. Нос у него как у отца, уши дедушкины, а овал лица – мой. Фин – весельчак и задира, Альби – мягкий, нежный, задумчивый. Он внимательно наблюдает, прежде чем что-то сделать. Пытаюсь не проводить параллели между Китом и Маком; вроде пока удается.

– Как мы себя вели? – спрашиваю, высвобождая сережку из захвата Фина.

– Альби как ангелок, Фин как чертенок, – нежно улыбается Бесс.

– Ты поговорила с Антонией?

– Она у соседей, спасается от папарацци.

Тяжело вздыхаю. Наверное, напишу Киту сообщение, чтобы вечером прошел к нам в дом через задний двор Ронни.

– Кит придет часа через полтора. Я сказала ему, что мы будем купаться.

Бесс меняется в лице.

– Я, наверное, пойду.

Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, хочется сказать ей, чтобы осталась, и пусть он думает что хочет. Переживет как-нибудь. Кит только обрадуется, если Бесс куда-нибудь исчезнет и больше не напомнит о себе. Но ничего не выйдет. Хотя сейчас ей действительно лучше уйти. Надо будет как-то спланировать эту часть жизни. Пусть Кит потерял мою любовь, но он все-таки отец моих детей.

– Давай сейчас так и сделаем – в последний раз, обещаю.

Вскоре вместо старого кошмара начнется новый: адвокаты, раздел имущества… Вряд ли Кит станет настаивать на своем праве жить в этом доме, пока будет идти бракоразводный процесс, однако предсказать, как он поступит, не берусь. Теперь я понимаю его не больше, чем случайного прохожего. Когда он найдет работу, придется решать вопрос с алиментами. Наверное, он захочет, чтобы сыновья носили его фамилию. Но пусть только попробует указывать мне насчет няни, я сумею за нас постоять.

Альби захныкал, проснувшись и обнаружив, что брата рядом нет.

– Давай я возьму его, – предлагает Бесс. Отдаю ей Фина и иду в детскую. Мальчики спят на чердаке, где раньше был наш кабинет. Столы и прочий хлам вынесли, теперь там стоят две детские кроватки и пеленальный столик. Когда ребята подрастут, куплю им новые кроватки, а эти продам.

Крадусь на цыпочках, хотя знаю, что он не спит. На минутку замираю на пороге. Окно занавешено, светится только глобус, он потихоньку вращается, и на белых стенах сменяют друг друга материки.

– Привет, соня, – воркую сыну в нежное ушко. Поднимаю черную занавеску, и мы вместе смотрим в раскинувшееся над крышами светлое небо. В яркое синее небо над Александра-палас, разбавленное белым – мальчишеские цвета. Альби рассеянно смотрит на плывущие облака, когда что-то привлекает его внимание, и его глазенки сияют от восторга: мимо совсем низко пролетает самолет, оставляя за собой ровные полосы. Малыш тычет в самолет пальцем – впервые замечаю у него этот жест. Смотрю вперед, куда указывает детский пальчик. Да, как ни трудно, отныне я не стану оглядываться. Альби знает истину: мы созданы, чтобы смотреть вперед.

В заново отремонтированной кухне куча коробок с детским питанием и приборов для стерилизации бутылочек. Бесс наливает в одну из них смесь. Фин сидит на полу, почти в том же месте, где не так давно растекалась лужа крови. Кажется, Бесс ни капли не волнует, что она живет и работает в том месте, где чуть не умерла. Может, потому что я сделала ремонт и кухня выглядит совсем иначе? Целых трое суток с того дня, как разыгралась трагедия, здесь не разрешали ничего трогать. Пока эксперты все фотографировали и измеряли, кровь пропитала все на свете. Пришлось положить новую невзрачную плитку и купить мебель из «Икеи». Мак притащил откуда-то бытовую технику, купленную за полцены. Обстановка напоминала больше операционную, а не кухню, но лучше уж так, чем постоянно видеть перед собой пятна крови.