Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— По тысяче каждому,— сказала она четко и негромко.

— Не понял?

— Тогда по две. Каждому. Годится?

— Это вы нам предлагаете? — спросил Демин.— А за что?

— Две вещи,— спокойно сказала Равская.— Первое. Вы должны опустить в унитаз содержимое моей сумочки. Или взять себе. Дело ваше. И второе — вы не слышали этого слова… Щука. В остальном честно выполняйте свой гражданский долг. Я готова ответить и за смерть Селивановой. Разумеется, в той степени моральной вины, которая лежит на мне, как на человеке, старшем по возрасту, который должен был уберечь ее от необдуманного шага. И за то, что организовывала приятные вечера для этих застарелых дев,— она презрительно кивнула в сторону двери, в которую недавно вышли Лариса, Зина и Галя.

— А за снимки?— спросил Демин.

— За снимки пусть отвечает тот, кто их делал. Татулин.

— По две тысячи на брата,— задумчиво протянул Кувакин.— На двоих — четыре тысячи… Неплохо. Почти годовая зарплата, а, Коля? А если Татулин предложит нам тоже по две тысячи?

— Это уж вам решать,— ответила Равская таким тоном, будто бестактность Кувакина ее оскорбила.— Впрочем, пять тысяч он вам наверняка не предложит… А я… я готова дать показания… и даже доказательства активной роли Татулина во всем этом деле. И снимки пусть остаются, коль они уж приобщены… Мне кажется, они достаточно полно отвечают на вопрос о причине самоубийства Селивановой.

— И за все ответит Татулин? — уточнил Демин.

— А почему бы и нет? Он, бедняга, так устал в ежедневной беготне и суете! Пусть отдохнет годик-второй.

— Годиком-вторым ему не отделаться.

— Зачем нам об этом думать,— пожала плечами Равская,— пусть решает наш народный, самый справедливый суд.

— Но Татулин тоже не будет молчать, не будет сидеть сложа руки,— заметил Демин.— И снимки он сделал все-таки в вашей квартире.

— Откуда мне знать, чем он занимался в моей квартире! Он выклянчил ключ, я по простоте душевной пошла ему навстречу… Я всегда знала его как приличного человека… Кто же мог подумать, что это развратная личность! Но это все неважно. Мы договорились? Пакетик в сумочке сам по себе стоит на меньше пяти тысяч… Я вам его дарю. А за Щуку пять тысяч.

— Соблазнительно,— покрутил головой Демин.— Видишь, Коля, на какой вредной работе мы с тобой сидим, какие невероятные перегрузки испытываем, в какое тяжелое стрессовое состояние может ввести такое предложение… Нам, Коля, надо за вредность молоко выдавать. Хотя бы по пакетику в день… Как ты думаешь?

— Не меньше. Я бы и от двух не отказался.

— Можно и по два,— согласился Демин.

— А если еще шестипроцентного да со свежей пампушечкой,— мечтательно протянул Кувакин,— я бы никакой другой работы не хотел.

— Решайте, мальчики, решайте,— поторопила их Равская.— Могу даже помочь вам сбыть эту валюту. Хотя у вас и свои связи должны быть.

— Да, надо решать,— с сожалением сказал Демин.— Ирина Андреевна, вы по-прежнему не хотите давать показания без адвоката?

— Как?! Вы отказываетесь? — удивлению Равской не было предела.— Почему? Неужели вам так хочется посадить меня? За что? Что я вам сделала плохого? Ведь мы только сегодня познакомились! Нет, мы можем продолжить… Назовите свою цену! Давайте продолжим…

— Торговлю? — холодно спросил Демин.— Нет, Ирина Андреевна, пошутили, и будя. А то сейчас предложите по десять тысяч, и меня от волнения кондрашка хватит. А у меня жена, ребенок… Нет. И не уговаривайте. Я не могу так рисковать.

Равская с минуту смотрела на Демина со смешанным чувством недоумения и досады, потом в ней как ослабло что-то, плечи опустились, и сразу стали заметны ее возраст, усталость, безнадежность.

— Я, кажется, понимаю,— проговорила она медленно.— Здесь, конечно, дело более чем личное… Дело не во мне и не в тех безобидных вещах, которыми мне пришлось заняться, чтобы прокормить себя…

— Надеюсь, вы жили не впроголодь? — спросил Демин.

— Еще этого не хватало! — вскинула тяжелый подбородок Равская.

Возвращался Демин едва ли не последним поездом метро. Освещенный желтоватым светом вагон был почти пуст. В одном его конце дремал мужчина, напротив военный читал газету, с трудом разбирая мелкий текст, а дальше беспрерывно целовались парень с девушкой.

На своей станции он сошел один и, не торопясь, направился к дому. Автобусы уже не ходили, прохожих он тоже не увидел. Издали Демин с огорчением отметил, что окна его квартиры погашены — значит, его не дождались, легли спать.