Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— И вы так легко отказываетесь от всего этого? — спросил он.— Пока вы ходили здороваться с моим другом, я позволил себе полюбопытствовать — что же в вашей сумочке… Вот эти женщины готовы подтвердить, что сумочка эта ваша, что пакет лежал в сумочке, что в пакете оказались деньги, причем не наши какие-то деньги…

— Зина! — негодующе воскликнула Равская.— Что он говорит?! Он склоняет вас к оговору! Это же преступление! Ну, знаете…— Равская, словно бы не в силах сдержать гнев, оглянулась по сторонам.— Я достаточно наслышана о ваших методах, но чтобы вот так, нагло, бесцеремонно, в полном противоречии с законом, с правами человека…

Зина молчала, и ни одна жилка не дрогнула на ее лице. Она неотрывно смотрела на Равскую, прямо в глаза, может быть, только сейчас поняв ее до конца.

Метрдотель принес несколько листков бумаги, Кувакин взял свободный стул у соседнего столика и присел рядом с Деминым.

— Я протестую! — звеняще сказала Равская, гораздо громче, нежели требовалось.— Я надеюсь, что все происходящее здесь станет известным вашему начальству.

— Безусловно,— негромко ответил Демин, вынимая ручку и придвигая к себе листки бумаги.

— Я хочу предупредить вас,— уже кричала Равская,— что все станет известным не только вашему начальству, но и многим другим людям, над которыми ваше начальство не властно! — она оглянулась по сторонам, как бы призывая в свидетели разноязычную ресторанную толпу.— Зина! Ты слышишь!

— Я слышу, Ирусик, я не глухая.

— И ты подпишешь эту заведомо беспардонную ложь?!

— Ну, а как же, Ирусик?

— Но ведь тем самым ты подпишешь приговор самой себе! Ты себя в тюрьму сажаешь! И их тоже! — Равская кивнула на притихших Ларису и Галю.

— Нет, Ирусик. Мы вели себя некрасиво, может быть, мы вели себя непорядочно. Но это все. Если судья найдет нужным, он пожурит нас за безнравственность… И наверно, будет прав. А что касается тюрьмы, то похоже на то, что сядешь ты. И я очень этому рада, Ирусик. Сумочка принадлежит тебе, мы все ее очень хорошо знаем.

— И вы?! — угрожающе спросила Равская, исподлобья глянув на Ларису и Галю.— И вы подпишете?!

— И мы,— пролепетала Лариса.

— Если вы позволите, я вставлю два слова в вашу оживленную беседу,— сказал Кувакин.— Дело в том, что за ложные показания, за отказ от показаний человек привлекается к уголовной ответственности. А вас, Ирина Андреевна, я прошу вести себя скромнее в общественном месте. Так, как вы ведете себя дома,— позволил себе улыбнуться Кувакин.

— Да, подпишем! — тонко пискнула Галя.— И не смотрите на нас так, Ирина Андреевна! Вмешиваться в ваши дела, отвечать за ваши дела мы не хотим! Знаете, своя рубашка…

— Какая своя рубашка! — оборвала ее Равская.— С каких это пор у тебя появилась своя рубашка?! С тех пор, как я решила помочь тебе, дуре! Ведь ты же мужнины майки донашивала! И они тебе были очень к лицу!

— Да! Мужнины майки! — согласилась Галя, и из ее глаз тут же свободно потекли слезы.— Правильно… Мужнины майки… Но я бы отдала все ваши вонючие рубашки за одну его майку… Потому что… потому что, когда я донашивала майки, у меня был муж… Лучше донашивать его майки, чем ваши рубашки!

— Ложь, обман и наглое попрание прав гражданина,— четко произнесла Равская.

— Вот здесь, пожалуйста,— Демин придвинул к Зине лист бумаги с актом об изъятии валюты у Равской. Зина подписала и протянула акт Ларисе, которая почти с ужасом смотрела на Равскую.

— Лорка!— Зина требовательно посмотрела на подругу.— Возьми ручку. Ты же не будешь пальцем писать!

Последней, морщась и всхлипывая, поставила свою подпись Галя.

— Ну что ж,— Демин окинул взглядом женщин,— вас всех я попрошу одеться и проследовать к машине. Закончим этот вечер у нас,— он улыбнулся.-Я постараюсь быть гостеприимным.

— Как? На ночь глядя?! — воскликнула Равская.

— А что касается вас, Ирина Андреевна, то… Вам, по всей видимости, придется не только проследовать в управление, но и на некоторое время задержаться там.

— Надолго, позвольте узнать?

— Пока не закончится следствие.

— А потом?

— Вашу дальнейшую судьбу решит суд.

— В чем же, интересно узнать, я обвиняюсь?

— Валютные операции. Кроме того, вы виновны, и я постараюсь это доказать, в смерти Селивановой. И, наконец, вы склоняли не очень устойчивых в моральном отношении людей к легкомысленному поведению, скажем так.

— Это преступление?

— Да, если вы делали это с целью получить выгоду. И вы ее получали.