Тесс Герритсен - Телохранитель для невесты

Наварро. Сейчас его забота номер один — Сэм Наварро. С этим типом нужно покончить, раз и навсегда. План у него есть, отличный план. Правда, в очередной раз ему потребуется помощь Мэрилин. Всего один телефонный звонок — вот и все. И он больше не будет нуждаться в ее услугах.

Никогда.

Обед был отменный. А вот компания за столом — какая-то невеселая.

Даниэла, в переливающемся зеленом трико и юбке c запахом, уныло ковырялась в салате, не обращая внимания на блюдо с диким рисом и жареной уткой. С мужем она не разговаривала, а тот, в свою очередь, не пытался заговорить с ней. Нина же чувствовала себя слишком скованно и поэтому тоже предпочитала хранить молчание.

В результате полицейских допросов всплыл роман между Даниэлой и Робертом. И хотя Нина не собиралась прощать Даниэле это предательство, по крайней мере, она заставила себя не показывать своих истинных чувств.

В отличие от отца. Тот все еще пребывал в шоке от этого открытия. Его драгоценная женушка, потрясающая красавица блондинка на тридцать лет его младше, не удовольствовалась тем, что вышла замуж за его кошелек. Вдобавок к деньгам ей потребовался молодой любовник. Дожив до седин, Джордж Кормье так и не понял, как следует выбирать жену, чтобы не ошибиться.

« Похоже, дело идет к разводу, четвертому в его жизни», — подумала Нина. Она посмотрела на отца, затем на Даниэлу. Нет, конечно, отца она любила, но все-таки не могла избавиться от чувства, что эти двое друг друга стоят. Причем в самом худшем смысле.

Даниэла опустила вилку.

— Если вы не против, — сказала она, — я, пожалуй, оставлю вас. Аппетита у меня нет, и я бы предпочла сходить в кино.

— А как же я? — вспыхнул Джордж Кормье. — Знаю, я всего лишь твой муж, но провести пару вечеров с таким старым занудой, как я, для тебя не слишком обременительно. Особенно если учесть все те бонусы, которые ты получаешь взамен. Или как?

— Бонусы?! Бонусы?! — Объятая гневом, Даниэла вскочила из-за стола. — Да никакие деньги в мире не способны компенсировать то, что я замужем за таким старым козлом, как ты!

— Так я козел?

— Да-да, старый козел! Ты не ослышался, именно так, старый . — Даниэла вытянула шею над столом. — Причем старый во всех отношениях.

Джордж тоже вскочил со стула:

— Послушай, ты, стерва!

— Давай-давай, можешь облить меня помоями. Но не волнуйся. На каждое твое оскорбление в мой адрес у меня найдется ответ.

И, мотнув головой, она гордо вскинула подбородок и, громко стуча каблуками, вышла из столовой.

Джордж Кормье растерянно посмотрел ей вслед, после чего медленно опустился на стул.

— Боже мой, — прошептал он, — о чем я думал, когда женился на ней?

Ты вообще ни о чем не думал, едва не сорвалось с языка Нины. Она прикоснулась к руке отца.

— Знаешь, папа, похоже, мы оба — ни ты, ни я — не умеем выбирать себе супругов. Как ты считаешь?

Джордж посмотрел на дочь. В глазах его читалось страдание.

— Я искренне надеюсь, дочка, что ты не унаследовала моего невезения.

Какое-то время они сидели молча. Никто так и не притронулся к ужину. В соседней комнате заиграла музыка, запульсировал быстрый и четкий ритм аэробики. Даниэла вновь отдалась своему любимому занятию, в надежде, что физические нагрузки позволят ей выпустить эмоциональный пар, а заодно сделают еще более совершенным ее и без того сильное и гибкое тело. Ничего, ей хватит ума развестись так, чтобы в кармане остался миллион долларов. Ведь она этого достойна.

Нина со вздохом откинулась на спинку стула:

— Не буду гадать, что это — невезение или недостаток характера, но, по-моему, у некоторых людей на роду написано быть одинокими.

— Только не у тебя, дорогая моя. Тебе нужно в кого-то влюбиться. Потому что ты по натуре влюбчивая, ласковая. А ласковых, скажу я тебе, любят.

Нина печально усмехнулась, но ничего не сказала, а про себя подумала: «Ну да, сначала поиграют, а потом бросят».

И вновь она поймала себя на том, что ей интересно знать, что делает в эти минуты Сэм Наварро. Чем заняты его мысли? Нет, конечно, вряд ли он думает о ней. Ведь он полицейский, и работа для него — на первом месте.

И все же, когда раздался телефонный звонок, она не сумела подавить в сердце надежду, что это звонит именно он. Чувствуя, как колотится в груди сердце, она сидела за столом и слушала, как в соседней комнате Даниэла взяла телефонную трубку и теперь с кем-то разговаривает.

Но уже в следующую минуту Даниэла показалась в дверях и сказала: