Ли Чайлд - Без следа (сокращ.)

— Мистер Спрингфилд?

Я улыбнулся про себя. «Спрингфилд» — название производителя винтовок со скользящим затвором. Так же как и «Браунинг». Я гляжу, парень любит поиграть в слова.

— Вы уже видели их сегодня? — поинтересовался я. Сэнсом, скорее всего, провел ночь в отеле. Но я не был уверен.

— Они все еще наверху, насколько мне известно, — ответила администратор.

Я выждал, пока она вернется обратно к экрану компьютера, а затем скользнул к лифтам и нажал кнопку «вверх».

По моим прикидкам, Сэнсом должен был остановиться в люксе, а все люксы находятся на верхнем этаже, поэтому я нажал кнопку с самой большой из предложенных лифтом цифр. Выйдя в убранный коврами коридор, я сразу наткнулся на полицейского — тот стоял у двустворчатой двери из красного дерева. Символический пост. Я кивнул стражу порядка и со словами: «Джек Ричер к мистеру Сэнсому» — постучал в дверь. Постовой не шевельнулся.

Двери люкса открылись. В проеме стояла супруга конгрессмена: одетая, причесанная, накрашенная, готовая к выходу в свет.

— Здравствуйте, Элспет, — приветливо сказал я. — Я войду?

В глазах миссис Сэнсом отразился весь мозговой процесс настоящей жены политика. Первая реакция: вышвырнуть наглеца вон. Но в коридоре — коп, да и пресса наверняка уже собралась. Плюс местный народец — этих хлебом не корми, дай только языком почесать. Поэтому она лишь сглотнула и со словами: «Майор Ричер, как мило, что вы зашли» — отступила вглубь номера, давая мне возможность пройти.

Люкс был огромным. Просторная гостиная с баром и открытая дверь, ведущая, видимо, в спальню. Из которой тут же возник сам конгрессмен — взглянуть, что там за суета.

Джон Сэнсом был в брюках, рубашке, галстуке и носках. Без обуви. Выглядел он маленьким. Телосложение — худощавое и мускулистое, плечи довольно узкие. Волосы коротко подстрижены. Загар — из тех, что получают лишь на открытом воздухе при здоровом образе жизни. Сэнсом излучал богатство, власть и харизму. Неудивительно, что он победил на множестве выборов.

Конгрессмен взглянул на меня, затем — на жену.

— Где Спрингфилд?

— Ушел вниз, — ответила Элспет. — Проверить, как там дела.

Сэнсом вновь перевел взгляд на меня:

— Я смотрю, вы не сдаетесь.

— Никогда. У вас найдется десять минут?

— Даю вам пять.

— Кофе нальете?

— Вы зря теряете время.

— У нас уйма времени. В любом случае больше, чем пять минут. Вам еще надо зашнуровать ботинки и надеть пиджак. Сколько на это уйдет?

Сэнсом подошел к стойке бара, налил чашку кофе и протянул мне.

— Ближе к делу.

— Вы знали Сьюзан Марк? — спросил я.

Он покачал головой:

— Никогда не слышал о ней до вчерашнего вечера.

Я следил за его глазами. Конгрессмен не лгал.

— Почему, как вы думаете, обычного клерка из УЧР заставили проверять ваше досье?

— Значит, в этом все дело?

— Наиболее правдоподобная версия.

— Понятия не имею. УЧР — это ведь новый PERSCOM? Что у них там? Даты и цифры. Моя жизнь и так всеобщее достояние.

— Кроме операций «Дельты». Они были секретными.

В номере стало тихо.

— Откуда вам это известно?

— У вас четыре высших награды. Вы не уточняете, за что.

— Чертова книга, — недовольно буркнул Сэнсом. — Медали на открытом учете. Не мог же я отречься от них. Политика — как минное поле. Шаг вправо, шаг влево — и тебя нет.

Он посмотрел на меня:

— Сколько еще людей могут связать эти два обстоятельства? Я имею в виду, кроме вас?

— Примерно три миллиона, — ответил я. — Все, кто в армии, плюс все ветераны, чье зрение еще позволяет читать.

Он покачал головой:

— Не так много. Большинство людей лишено пытливого ума. А большая часть остальных уважают такое понятие, как «секретность». Не думаю, что это проблема.

— Проблема в другом. В чем — не знаю, но она существует. Иначе почему Сьюзан Марк задавали вопросы?

— Она действительно назвала мое имя?

Я отрицательно покачал головой:

— Мне нужно было как-то привлечь ваше внимание. Ваше имя я услышал от других, весьма серьезных людей, работающих, как я полагаю, на тех, кто задает вопросы.

— А каков ваш интерес во всем этом деле?

— Никакого. Она просто показалась мне хорошим человеком, которого приперли к стенке.

— То есть вам не все равно?

— Нет. Так же, как и вам, хоть вы и делаете вид, что это не так.

Сэнсом промолчал.

— ФБР ввело меня в курс дела, — сказал он наконец. — По их словам, в Управлении полиции Нью-Йорка считают, будто ваша реакция на инцидент — результат чувства вины. Будто вы перегнули палку там, в поезде. А чувство вины никогда не являлось основой для верных решений.