Ли Чайлд - 61 час (в сокращении)

Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями. Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.

14.55. Ровно шестьдесят один час до того, как это произойдет. Адвокат приехал и поставил машину на стоянке. Свежий снег лежал дюймовым слоем, поэтому адвокат повозился еще минуту, надевая боты. Потом направился ко входу для посетителей. С севера дул резкий ветер и нес крупные хлопья снега. В шестидесяти милях отсюда была снежная буря. Об этом все время сообщало радио.

Адвокат вошел в дверь и потопал, стряхивая снег с бот. Очереди не было — в этот день посетителей не пускали. Перед ним была пустая комната с рентгеновским сканером, металлодетектором и тремя надзирателями, стоявшими без дела. Незнакомыми, но он кивнул им. Адвокат считал, что он с ними на одной стороне. Тюрьма — мир, разделенный надвое. Или ты заперт в ней, или не заперт. Они не заперты. Он тоже.

Адвокат взял серый пластиковый ящик из покосившейся стопки и положил в него пальто. Снял пиджак и положил на пальто. Вынул из брючных карманов ключи, бумажник, мобильный телефон, мелочь и все это положил на пиджак. Поднял ящик. Но понес его не к рентгену, а в другой конец комнаты, к окошку в стене. Женщина в форме забрала ящик и дала ему взамен билет с номером.

Он выпрямился перед металлодетектором — низенький, нервный мужчина без пиджака, с пустыми руками. Ни портфеля, ни блокнота, ни даже ручки. Он приехал не инструктировать клиента. Приехал получать инструкции. Не говорить, а слушать.

Надзиратели жестом показали: проходи. Зеленый свет, детектор не пискнул, но охранник все равно поводил по нему кольцом, а другой обхлопал. Третий повел его дальше в здание, через двери, которые открывались только тогда, когда закрыты предыдущая и следующая, потом по коридору с узкими поворотами, сделанными для того, чтобы не дать разбежаться бегущему, и мимо окон с толстыми зелеными стеклами, за которыми внимательные лица.

Переговорных комнат было четыре. Каждая представляла собой бетонный куб без окон, перегороженный стойкой на уровне пояса, с пуленепробиваемым стеклом над ней. Над стойкой горели лампы в сетках. Стекло было толстое и состояло из трех частей, заходящих одна за другую, так что получались две боковые щели для голоса. В среднем стекле была прорезь для документов. Как в банке. В каждой половине комнаты был свой стул и своя дверь. Полная симметрия. В одну дверь входил адвокат, в другую — заключенный. После оба уходили, кому куда положено.

Надзиратель открыл дверь и шагнул в комнату. Потом отступил в сторону и пропустил адвоката. Адвокат вошел и подождал, когда надзиратель выйдет и закроет за собой дверь. Он сел и посмотрел на часы. Он опоздал на восемь минут. Еще через восемь минут в стене за стеклом открылась другая дверь. Вошел другой надзиратель, осмотрел комнату, вышел, и вместо него, шаркая, вошел заключенный. Клиент адвоката. Белый, чудовищно толстый и совершенно безволосый. Он был одет в оранжевый тюремный комбинезон. Цепи на его запястьях и щиколотках выглядели ювелирными украшениями. Глаза у него были тусклые, на лице — тупая покорность.

Дверь в стене закрылась.

Заключенный сел.

Адвокат подтащил стул ближе к стойке.

Заключенный сделал то же.

Симметрично.

— Извините, что опоздал, — сказал адвокат.

Заключенный не ответил.

— Как дела? — спросил адвокат.

Заключенный не ответил. Адвокат замолчал. В комнате было жарко. Через минуту заключенный заговорил, вспоминая заученные фразы и абзацы инструкции. Время от времени адвокат просил его: «Чуть медленнее». Собеседник делал паузу, потом начинал снова, с начала предыдущей фразы, не меняя темпа и все тем же монотонным голосом.

Адвокат слушал очень внимательно, сосредоточившись на самом процессе запоминания, и все-таки какой-то уголок сознания насчитал четырнадцать потенциальных нарушений закона в полученной инструкции. Заключенный кончил и спросил:

— Все понял?

Адвокат кивнул, и собеседник его погрузился в воловью апатию. Время для заключенных ничего не значит.

Без пяти четыре. Осталось шестьдесят часов.

За дверью адвоката ждал тот же надзиратель. Через две минуты, полностью одетый, со всеми своими вещами в карманах, он был уже на стоянке. Снег пошел гуще, мороз усилился. Темнело — быстро и рано. Адвокат посидел, прогревая мотор; дворники на ветровом стекле отгребали снег влево и вправо. Он тронулся к выезду — сетчатые ворота, остановка, досмотр багажника, а потом длинная прямая дорога через город к шоссе.