Джастин Дэвис - Лучшая месть

Мужчина огляделся вокруг, как часто делали люди, впервые приходившие сюда. Магазин был хорошо знаком местным жителям, но вновь прибывших обилие товаров нередко сбивало с толку. В городе бытовала шутка, что в «Хиллс» можно купить все, но нельзя найти ничего. Джесса советовалась с наиболее преданными покупателями насчет реорганизации, но они требовали оставить все как есть, утверждая, что перемены будут сбивать их с толку.

Вскоре мужчина прошел вперед, как если бы точно знал куда. Он направлялся к маленькому офису с задней стороны магазина.

Джесса встала – должно быть, незнакомцу что-то срочно требовалось, и он искал кого-нибудь, чтобы спросить. Она подошла к двери офиса одновременно с ним.

– Чем могу вам помочь? – осведомилась Джесса тоном любезной хозяйки.

Мужчина молчал. Казалось, он уставился на нее, хотя она не могла быть уверена в этом из-за темных очков. Ее взгляд приковывал тонкий и белый шрам длиной в три дюйма с правой стороны его челюсти. Он выглядел старым и зазубренным, как если бы рану следовало зашить, но этого почему-то не сделали.

– Большинство людей, входя, снимают эти штуки, – заметил ее дядя, указав на темные очки посетителя.

Джесса внутренне содрогнулась, надеясь, что незнакомец не обиделся. Дядя Лэрри часто бывал нетактичен с покупателями.

– Возможно, они ему нужны, дядя Лэрри, – сказала она, подумав, что у незнакомца могут быть проблемы с глазами, которые объясняли бы его бледность. – Так чем я могу вам помочь?

Мужчина по-прежнему молчал, но после небольшого колебания снял очки.

При виде его глаз Джесса поняла, почему он их носил – должно быть, каждый умолк бы на полуслове, посмотрев в эти глаза. И с ней бы случилось такое, если бы она уже не окончила фразу. Пронизывающие голубые глаза делали просто интересное лицо абсолютно незабываемым. Дело было не только в их цвете – казалось, эти глаза видят больше, чем доступно кому бы то ни было, и многое из того, что он видит, ему не нравится.

Джесса постаралась взять себя в руки – обычно она не пускалась в размышления о незнакомых людях. Но он внимательно смотрел на нее, и это вызывало в ней странное чувство. Можно было подумать, что это всего лишь реакция на привлекательного мужчину, но это было нечто большее.

– Могу я чем-то вам помочь? – быстро повторила Джесса, как будто хотела поскорее избавиться от причудливого эффекта, чем получить ответ.

Казалось, посетитель слегка расслабился.

– Помочь вам, – ответил он, покачав головой.

Джесса недоуменно моргнула:

– Помочь мне?

Он кивнул в сторону предвыборного плаката в окне офиса – единственного указания на то, что она – хозяйка магазина. Ей не хотелось напоминать о том, что большинство людей в городе знало и так.

– Сделать, чтобы это получилось, – сказал мужчина.

Джесса не знала, была ли причина в экономии слов или уверенном тоне, но она чувствовала, что он не сомневается в способности выполнить это обещание.

Но почему мрачный, почти зловещий незнакомец должен это делать?

Она не узнала его.

Другого Сент-Джон и не ожидал, но все же не удивился бы, если бы она каким-то образом это сделала. Это чувство предупредило его о необходимости оставаться настороже в городе, пробуждающем давние воспоминания.

Но Сент-Джон узнал ее сразу. Она не сильно изменилась, хотя прошло двадцать лет с тех пор, как он в последний раз видел ее, и тогда ей было всего десять. У нее были те же светлые, солнечного оттенка волосы, которые в детстве завивались на затылке, а теперь были коротко подстрижены, что ей очень шло. Это делало ее шею еще более стройной и обнажало хрупкий затылок, вызывая у мужчины желание…

Сент-Джон резко оборвал нелепую мысль. Эту дорогу он не мог даже искать на карте, не говоря уже о том, чтобы путешествовать по ней. Ведь перед ним стояла Джесса – девушка, которая была ему почти сестрой.

Но Сент-Джон был не в силах оторвать взгляд от этих больших прекрасных глаз цвета реки и почти таких же изменчивых – зеленых при одном освещении и карих при другом. В них по-прежнему светились ум и доброта, которые удержали над водой голову тонущего мальчика. Тогда он доверял ей, как никому другому, и она никогда не подводила его. Сент-Джону не казалось странным, что он доверял девочке почти на пять лет моложе его и чувствовал благодарность, что может доверять хоть кому-то.

У него невольно сжалось горло. Вызывало беспокойство сознание, что он способен чувствовать… что бы то ни было. Сент-Джон считал себя неуязвимым даже для самых тяжелых воспоминаний, такую плотную и высокую стену он воздвиг вокруг них.