Евгений Костюченко - Сафари для русских мачо

Он повернулся к Марату и развел руками:

— Извините, ребята. Срочное дело!

Лежа на траве с руками за головой, Гранцов больше всего опасался, что его укусит какая-нибудь ползучая тварь. По щеке его бегала букашка, и Вадим безуспешно пытался ее сдуть, выпячивая нижнюю губу. Ему еще повезло — он успел одеться, а вот Татьяна лежала рядом с ним голая, и по ее руке уже взбиралась лохматая гусеница, отчего рука вздрагивала все сильнее и сильнее.

— Может быть, достаточно? — вполголоса спросил он. — Пусть хотя бы дама приведет себя в порядок. А я могу и полежать, если уж так надо.

— Молчать! — резко ответил человек, стоявший за кустами. — Татьяна, одевайтесь!

— Между прочим, — продолжал Гранцов, выплюнув бесстрашного муравья, — если бы в меня стреляли с берега или с моста, я бы тоже прикинулся утопленником. Упал бы с лодки со страдальческим криком и двинулся под водой против течения. Главное, кричать погромче, чтобы хорошо провентилировать легкие. Потом глубокий вдох, хороший груз в одну руку, и нырок по вертикали. Но у меня одна беда, я курящий. Мне больше минуты не продержаться, а за минуту далеко не уплывешь. А вы не курите?

— Татьяна, кто это? — спросил человек.

— Как вы меня напугали, Макс! Я же была уверена, что вас убили! Это мой знакомый из Петербурга. Я сделала ему приглашение по туристическим каналам.

— Что этот турист делает на реке? Ночью?

— Мы спасались от легионеров, — ответила Татьяна.

— Будем считать, что спаслись. Можете подняться, гражданин турист. Где вы живете в Питере?

Вадим назвал адрес, по которому был прописан.

— Общага? — спросил человек за кустами. — Отставник бездомный?

Гранцов понял, что теперь его не убьют.

— Ну вот, началось, — сказал он. — Конечно, легко обзываться, когда держишь человека на мушке.

— Да какая там мушка, — человек вышел из-за кустов.

В руке у него был посох с заостренным белеющим в темноте концом.

— Я держал вас на пике.

— Тоже неплохо, — согласился Гранцов.

Волосы Макса были коротко острижены и торчали неровными клочками. Так всегда бывает, когда стрижешься ножницами и без зеркала. Одет он был в красноармейскую гимнастерку, со стоячим воротничком, но обрезанными по локоть рукавами.

— Ваши дальнейшие действия? — спросил он.

— Переночевать тут, — ответил Гранцов. — Отсидеться днем. Когда все стихнет, уйдем на катере. До Кальенте. Оттуда автобусом. У меня самолет пятого числа, мне нельзя опаздывать. А ваши планы?

— Мои планы — это мои планы. Почему вы убегаете? Что случилось?

— Наверно, они боятся, что я увезу с собой вот это, — Гранцов показал сложенные тетрадные листки.

— Что это?

— Записки сумасшедшего. Нашел в сортире за колючей проволокой. Хочу показать дома своим знакомым. Пусть посмеются.

— Пошли за мной, — приказал Макс, — нечего тут маячить под луной.

Он привел их к своему жилищу. Жил Макс в микроавтобусе «Фольксваген-Каравелла», который во время наводнения несколько лет назад выбросило волной на островок. Рядом висел его гамак и стояла самодельная печка, сделанная из железной бочки.

— Как вы могли продержаться тут столько времени? — спросила Татьяна. — Почему не пришли ко мне?

— Ходок я неважный, — ответил Макс. — А продержаться можно в любом месте, была бы вода и еда. Воды у меня хватает, а еда сама приходит.

Он выдвинул из-под «каравеллы» деревянный лоток с листьями, на которых белели какие-то стручки. Гранцов с любопытством наклонился над ними:

— Личинки съедобного жука? Слышал, что они очень питательны. Можно попробовать?

— Пожалуйста.

На вкус личинка напоминала сырой яичный белок, смешанный с крахмалом.

— Ну, как? — спросил Макс.

— Вполне, — сдержанно ответил Вадим, с трудом проглотив шевелящуюся массу. — Очень даже ничего. Похоже на творог, да?

— Не знаю. Я их ем жареными.

Кроме «съедобных» личинок, рацион Макса включал в себя разнообразные консервы. Во всяком случае, он предложил гостям поужинать гусиным паштетом.

Татьяна, как единственная дама, заняла лучшее спальное место — под крышей «каравеллы», а Гранцов натянул свое пончо между двумя деревцами, наконец-то догадавшись, для чего предназначены два длинных шнура в углах этой универсальной накидки.

Но спать он лег не сразу. Они еще долго сидели с Максом у реки, вслушиваясь в голоса, разносившиеся над водой. За деревьями метались, раскачиваясь, лучи фар, урчали моторы «уазиков», доносились резкие команды.