Евгений Костюченко - Блюз для винчестера

Степан Гончар любил водить машину ночью. Наверно, потому, что днем он всегда был занят работой. С утра до позднего вечера бесконечные звонки, факсы, переговоры. Если надо было слетать из офиса в порт, то его возили на разъездном "паджеро", а он в это время, трясясь на заднем сиденье, сверял бумаги или продолжал телефонные переговоры.

Степан работал в отделе международных перевозок крупной транспортной компании. Ему нравилось дело, которым он занимался. Нравилось, что в этом деле он все понимал и всегда добивался результата. Он мог часами дозваниваться до нужного абонента, чтобы потом, в двухминутном разговоре, убедить его подписать контракт с шестизначными цифрами. А еще он мог, сопровождая контейнеры, договариваться с грузчиками в любом порту от Новороссийска до Нью-Йорка и Вальпараисо. И клерки, и докеры принимали его за своего, и это нравилось Степану.

Но больше всего ему нравилось то, что, приходя на работу, он каждый день словно оказывался на пороге всего мира. Огромная карта двух полушарий на стене офиса была испещрена флажками, отмечавшими места, где побывали работники компании. Несколько таких флажков воткнул сам Степан, возвращаясь из командировок. И глядя, как много еще свободного места на карте, он надеялся, что работа подарит ему не один новый маршрут.

В глазах начальства Степан Гончар был ценным кадром — молодой, но опытный специалист, одинокий, легкий на подъем. Наверно, опасаясь его потерять, шеф убедил Степана взять ссуду в фирме и купить квартиру. Шефу Гончар уступил. Но категорически отверг попытки сослуживцев задарить его мебелью. Вся обстановка его квартиры состояла из компьютера, дивана, холодильника и пары дорожных сумок, всегда готовых к путешествию.

Если в выходные дни вдруг оказывалось, что ему не надо заниматься отправкой груза или вести в ресторан важных клиентов, то Гончар выбирался в лес, вооружившись старенькой двустволкой, и стрелял по шишкам и мухоморам.

Но самым любимым развлечением Степана Гончара была езда по ночному городу. Пролететь по проспекту Славы на скорости в сто сорок и испариться за один перекресток до гаишника с радаром. Или просто катиться вдоль Невы, любуясь мостами. Или подвезти красивую женщину и при этом не взять с нее не только денег, но даже и номера телефона… вот и сегодня он притормозил под "американским" мостом на Обводном канале, заметив женскую фигурку с поднятой рукой на обледеневшей дороге. В таком глухом месте и днем-то пешехода не встретишь. Что здесь делает женщина зимней ночью?

Она была в короткой дубленке и джинсах, заправленных в высокие рыжие сапоги. Длинные черные волосы двумя гладкими крыльями опускались из-под ковбойской шляпы. "Иностранка", — мгновенно определил Степан Гончар. Только иностранцы могут одеваться так дорого и безвкусно.

Он остановился и, не задавая вопросов, открыл перед ней дверь. Женщина уверенно села рядом, наполняя салон ароматом незнакомых духов, и сказала:

— Эйрпорт, плииз.

— Какой аэропорт, мэм? — переспросил Степан по-английски, щегольнув своим произношением. — Международный или внутренний? Какой рейс вы встречаете?

Она была без вещей, поэтому он и решил, что она никуда не летит. А зачем, в таком случае, ей нужен аэропорт? Кого-то встречает, конечно.

— Я не встречаю. Я должна проводить человека, — ответила она. — Поехали, у нас мало времени.

Степан пожал плечами. Уточнить маршрут можно будет и позже, подъезжая к повороту на Пулково-2. К чему лишние разговоры? Ясно одно — сегодня он попадет домой на час позже.

Он подкрутил настройку радиоприемника, потому что зазвучал его любимый Эрик Клэптон, "I Shot A Sheriff" [1] Я застрелил шерифа" (англ.). .

— Не слишком громко?

— О'кей, — иностранка благосклонно кивнула.

— Не могу определить стиль этой песни. По ритму — рэгги. А по сути — натуральный блюз.

— В чем, по-вашему, суть блюза?

— Ну, есть же классическое определение. Блюз — это песня о том, что хорошему человеку плохо. Хороший человек подстрелил шерифа и честно в этом признается. Но он не убивал помощника шерифа, а ему и это вешают. Он клянется, что стрелял исключительно в целях самозащиты, но судьи его и слушать не хотят. Есть от чего загрустить. Натуральный блюз.

— Любите блюз?

— Кто ж его не любит. Хотя… — Гончар пожал плечами. — У меня нет ни одного знакомого, кто тоже любил бы блюз.