Павел Любецкий - Со дна и до самого края

— Но ты же всё сама слышала. Я пытался, но это невозможно. Дима непрошибаем.

— Ты прав, но это не должно вредить ему.

— Что ты предлагаешь? — заметил он, как глаза Нади заискрились светом от идеи, переполнившей её изнутри.

— Поставим перед фактом…

План девушки был до безобразия прост, но в то же время, он, действительно не оставлял выбора человеку, для которого диагноз мог стать приговором и, даже, в какой-то степени, смертью. Задача Саши заключалась в подкупе лечащего врача. Тот за минимальную оплату согласился подделать диагноз. Убедившись, что это не навредит пациенту, доктор Олаф посвятил Диму в список проведённых анализов и тестов, показавших серьёзные осложнения, лечение которых проводилось только в дорогостоящих клиниках. И, несмотря на то, что новость возникла слишком быстро, молодой человек не обратил на это внимания и принял помощь друга без раздумий, хоть и испытал неловкость за свой ранний отказ. Поэтому, собрав все вещи, Саша, Надя и Дима попрощались с тренерами, командой и, получив благословление на удачный исход операции, уехали в аэропорт, готовиться к вылету.

В ожидании рейса, вылет которого задерживался из-за стремительно испортившейся погоды, Дима и Надя, не переставая ворковали, всё ещё не желая оторваться, друг от друга, в то время, как Саше ничего не оставалось делать, кроме как развлечь себя новостными статьями в интернете. Одну за другой юноша пробегал глазами, стараясь кое-как «убить» время, но в одно мгновение, он зацепился за подозрительно знакомое лицо на фотографии и уже спустя секунду признал в этом человеке свою любимую Светлану Викторовну Аргадиян, «украшавшую» собой недавно опубликованную новость с заголовком: «Портрет современного преступника». Всё, что там было написано, относилось именно к нему и заявлению на бельгийском телевидении, прошедшем на многих каналах по всей Европе. Женщина, чья репутация до сих пор считалась незапятнанной и едва ли не безупречной, обвинила Сашу во всех смертных грехах, связанных с огромным выигрышем. Она совсем не стеснялась в высказываниях, сыпавшихся из уст одна за другой, не забывала вспоминать о восторжествующей правде на суде. Исходя из прочитанного, юноша был уверен, что вдова начала волноваться гораздо сильнее, иначе не нападала бы из-за каждого угла. Если уже одни переговоры с адвокатом заметно ударили по её спокойствию, то выигрыш миллионов — убил наповал уверенность в победе, приблизив к разгадке тайны, безусловно скрывавшуюся за бесполезными и, порой, бессмысленными ударами.

Находясь в лёгком раздражении от прочитанного, Саша не смог сдержаться, от написания небольшого сообщения, как ответного послания на статью, где, как и прежде не было ничего правдивого: «Я подбираюсь всё ближе. Берегитесь и держитесь крепче, ожидается серьёзная тряска». Отослав его, Саша уткнулся спиной в кресло в зале ожидания аэропорта и закрыл глаза в ожидании рейса.

Психиатрическая клиника им. С.С. Корсакова, г. Москва

Свет был отключён два часа назад. Помимо дежурного санитара, сидевшего у палаты без дверей, где пациенты, не смотря на большое количество успокоительных препаратов, могли вести себя буйно и непредсказуемо, а также медсестры, мирно посапывавшей на посту, устроившись на удобном скрипучем диване, этаж выглядел опустевшим и безжизненным. Редкие шаги выходивших из неохраняемых палат людей, приближавшихся к туалету, «оживляли» больничное крыло закрытого типа, приближая его к тому, чтобы дежуривший санитар не уснул от одиночества и скуки. Даже книга в руках, читаемая при лампе, специально принесённой из дома, не помогла избавиться от чувства усталости и желания заснуть лучше, чем крики шёпотом на не соблюдавших правила пациентов, куривших в туалете. Ночь оказалась совершено обычной. Новых больных не поступило, осталось лишь дождаться утра и сменщика, а после, спокойно уйти домой, забыв на время о «дурдоме», но жуткие крики из пятой палаты разнесли в пух и прах все ранние мысли. Они были настолько громкими, что с дивана скатилась и медсестра, вспомнившая, что ещё на работе. Недолго думая, дежурный персонал, неся с собой успокоительное, прибежал к источнику шума, разбудившего почти всех, даже тех, кто принял снотворное. Саша, держась за голову, продолжал издавать жалобные звуки тяжело раненного солдата, ворочаясь на кровати.

— Что с тобой? — спросила женщина, когда санитар вместе с постояльцами палаты сумел усмирить его, но юноша не ответил. Более того, он всё ещё спал. Не зная, что делать, медсестра набрала в шприц большую дозу успокоительного, но не успела вколоть, как Саша проснулся. Его безумные глаза смотрели куда-то сквозь них, словно он вообще ничего не видел, ненадолго ослепнув. Чтобы он не пытался сказать, всё было неясным и спутанным, что лишь пугало персонал.