Павел Любецкий - Со дна и до самого края

— Да не выгнал бы он нас, — объяснил Антон. — Но спасибо. Финансирования не хватает на нормальный инвентарь, на многих вещах приходиться экономить. Дима вообще покидал спорт из-за отсутствия денег на жизнь, даже успел поработать менеджером в банке Питера. Хорошо хоть тренеры смогли выбить стипендию. Она была совсем небольшой. Сначала семь тысяч рублей, позже — двенадцать, но он не жаловался, даже и не думал говорить, что слишком мало, и нужно добавить. Его скромность всегда играла немалую роль в отношении с людьми, поэтому, первый тренер Арфенов Юрий Борисович и помог. Не хотел, чтобы сборная теряла свою надежду. Дима, даже, жил впроголодь, но больше и не думал бросать биатлон. Как-то выкручивался, даже, когда становилось совсем тяжело, не просил помощи ни у кого, выбирался из сложившейся ситуации в одиночку. Где-то подрабатывал. Упёртый, как осёл, в хорошем смысле этого слова.

— Знаю, — вспомнил разногласия с Димой он. — Но не волнуйся. Я постараюсь такого не допустить, — пообещал Саша, возвратившись в отель по протоптанной тропинке.

— Но, ты ведь понимаешь — это выброшенные деньги! Они не вернутся обратно с прибылью, — напомнил Антон, словно пытаясь отговорить.

— Догадываюсь.

— Не боишься вскоре остаться ни с чем?

— Эти деньги должны сделать что-то хорошее, иначе, зачем они нужны? И ты действительно веришь, что я смогу потратить больше ста миллионов евро? Это невозможно, даже с моими нелепыми идеями, нередко возникающими в голове. К тому же, вы наша надежда, и как всё остальное, требуете вложений, а не только отдачи, причём из ничего, — говорил Саша, стоя у невысокого здания отеля. — Ладно, мне нужно собираться. Пара в путь.

— Уезжаешь?

— Хочу встретиться с адвокатом, узнать, как продвигаются дела. До суда ещё несколько месяцев, но времени терять нельзя. К тому же, Диму нужно забрать в больницу на операцию. Я уже созвонился с клиникой «Женолье» в Женеве. Одной из их сильных сторон является операции на открытом сердце, а после, будет реабилитация и, я надеюсь, скорое возвращение в спорт. Соскучиться не успеешь, как Малышкин вернётся.

— Думаешь, он согласится? — не совсем уверенно спросил Антон.

— Дима любит то, чем занимается, придётся согласиться, — не сомневался Саша. — Ладно, ещё увидимся. Счастливо!

Как и предполагалось, Дима не дал согласия. Исходя из своего упрямого характера, никакие доводы не могли заставить его передумать. Парень твёрдо стоял на своём, не мог позволить вновь пользоваться помощью Саши, который и так слишком много сделал. Дима боялся возросшей зависимости от поддержки извне, и это ожидало продолжения, если он не остановится, не начнёт жить прежней жизнью, когда сам решал свои проблемы. Даже осознавая, что это делалось лишь из благих побуждений, парень не мог поступить иначе. Он хотел оперироваться в обычной клинике Москвы или Санкт — Петербурга, где процедура не требовала оплаты, а реабилитация не стоила, как две квартиры в центре столицы, считал, что отечественная медицина совсем не так плоха, как о ней говорят в народе. С его стороны, это решение было единственно верным, с какого бока не посмотреть. Дима не дал согласия, даже после долгих уговоров Нади. Она была вовсе не против дорогостоящего и качественного лечения жениха, гарантировавшего быструю поправку, а главное — едва ли, не стопроцентную вероятность возвращения в любимый спорт.

— Ладно, дело твоё! — огорчился Саша. — Но знай, если что, я всегда готов помочь.

— Спасибо, но всё же, это лишнее, — вслед выходившему из палаты Саше, сказал Дима.

Юноша уже приближался к лифту, двигавшись вдоль длинного коридора больницы, когда его окликнул голос Нади.

— Постой!

Саша тут же остановился, с интересом поглядев на девушку.

— Что-то случилось? — немного равнодушно спросил он.

— Ты ведь понимаешь, что он может пожалеть? — недовольна решением жениха, заговорила она. — Мою подругу оперировали два года назад, экстренно вырезали аппендицит и в итоге оставили внутри едва ли не половину своих инструментов. Персонал был не в настроении качественно выполнить работу. У них и личная драма была, и количество выпитого отдельных личностей мешало мыслить здраво и море всего другого. Я бы поняла ещё, если бы это был единичный случай, но нет. Пойми меня правильно, но я не хочу такого для Димки. Он этого не заслужил. Не думаю, что посторонние предметы в его груди помогут здоровью. Оно и так подверглось серьёзным испытаниям. Понимаешь?