Ингер Фриманссон - Тень в воде

– Нормально.

– Только не давай им собой помыкать. Обещай мне.

– Ладно.

– Иначе добром дело не кончится. Уж я-то знаю. У меня опыта хватает.

Отец был женат дважды и еще с одной женщиной просто жил. Кроме Микке и его двух сестер у отца было еще трое детей, все девчонки. А теперь он жил один, правда, есть та женщина из Хэссельбю. Но она жила отдельно.

Отец достал пачку долларов и стал пересчитывать. Затем положил деньги в кожаный мешочек, повесил его на шею и спрятал под футболку. Образовался смешной бугор, и Натан сорвал мешочек с шеи.

– Черт, не годится.

Он надел старые поношенные кеды и стал расхаживать по комнате.

– Я их потом выброшу, – сказал он. – К концу пути они свое отслужат.

Микке отпил еще колы.

– Когда вы вернетесь домой? – мрачно спросил он.

– Примерно через месяц.

– Хм.

– Ты пока дорабатывай название. Может, и логотип придумаешь. «Чип Трип». Может, на конце «с»? «Чип Трипс»? Как тебе? Что скажешь, Микке? Черт, да не дуйся ты. Это просто пробная поездка. Я еду, чтобы прозондировать почву, завязать полезные контакты. А потом начнем серьезную работу. Когда я вернусь. Сколько лет тебе осталось учиться? Два? Время летит, парень, tempus fugit — так было написано на часах с маятником у нас дома. Латынь.

В эту секунду зазвонил телефон. Натан ответил и, зажав телефон плечом, продолжил сборы. Было ясно, что он говорит с женщиной. Наверное, с той, из Хэссельбю, со странным именем. Жюстина или как там ее. Микке ее никогда не видел. Она тоже собиралась в джунгли.

Нет, настоящего прощания не получилось – в том числе и из-за бабы из Хэссельбю. Микке вдруг стало не по себе, что-то накатило, и он ушел, махнув отцу рукой. Спустившись на пару этажей, он услышал, как Натан открыл дверь.

– Микке!

Имя эхом прокатилось по лестничным пролетам. Микке не ответил, сделав вид, что уже вышел из подъезда.

Теперь это мучило его, точно гвоздь, засевший в сердце. Он с отцом так и не попрощался.

Та девушка, Мартина, тоже не вернулась из Малайзии. Ее зарезали в номере гостиницы, где она остановилась вместе с Жюстиной Дальвик. Черт. Если бы в мире была справедливость, то зарезали бы эту суку. Она предала Натана. И вообще уродина. Старая и толстая. Ей все равно скоро помирать. Как отец мог запасть на такую?

Микке хорошо помнил первую поездку к ее дому. Каменный дом в Хэссельбю. Он позвонил ей заранее, и она согласилась встретиться. Еще бы ты не согласилась. Шлюха.

Она была странная. Больная на всю голову, наверное. Они сидели в синей комнате, и вдруг она сорвалась с места и кинулась на второй этаж. Микке долго ждал, но она не возвращалась. Наконец он вышел в холл, где его оглушило хлопанье черных крыльев. Микке закричал и ухватился за перила. На верхних ступеньках лестницы он увидел хозяйку. Она что-то кричала ему, но он не мог расслышать.

– Не бойся, не бойся, он больше испугался, чем ты.

Как будто могла знать, насколько он испугался.

Через некоторое время они все-таки разговорились. Ведь он пришел поговорить. Узнать побольше. Женщина рассказывала о тиграх. Что Натан, несмотря на нож, мог не справиться с раненым, напуганным слоном.

Нет. Такое бы они услышали. Их же было много. Если разъяренный слон нападет на человека, это невозможно не услышать. Всхрапывание, какие-то трубные звуки. Смерть в джунглях не может быть беззвучной. Затем она произнесла слащавую речь о том, что Натан был любителем приключений и все такое. Что он умер счастливым, в седле, так сказать. Счастливым? В седле? Да откуда ей знать, пронеслось в голове у Микке. И тут он разревелся. Он всхлипывал и подвывал, как сопляк. Теперь Микке вспоминал об этом со стыдом. Но в ту минуту ничего не мог с собой поделать. Тогда она спустилась по лестнице – как-то скрючившись, полубоком, – и, добравшись до Микке, прижала к себе.

– Я никогда никого не любила так, как любила твоего папу.

А после сделала нечто совсем уже странное и безумное: притащила откуда-то рожок – самый настоящий старинный почтовый рожок – и стала в него дуть.

Только тогда Микке успокоился.

Как же он узнал? Как до него дошло, что Натан, скорее всего, больше никогда не вернется домой?

Обрывки слов и фраз.

Священник. Да, черт побери, священник, которого Нетта пригласила домой, чтобы смягчить удар. Он был ее знакомым, но как они познакомились, Микке не знал. Просто однажды вечером священник уселся в кожаное кресло у них дома. Звяканье чашек на подносе. Крошечных, кукольных чашечек, которые они почти никогда не доставали, потому что обычно пили из кружек. Этих кружек у них было море, даже запретить их пришлось. В качестве подарков на всякие праздники и Рождество.