Анатолий Ковалев - Гильотина в подарок

– Зачем мы пришли сюда? – недоумевала Ольга, присев на краешек кресла. – Я послезавтра улетаю. Могли бы куда разумнее распорядиться нашим временем.

– Обещаю тебе, ты развлечешься! – настаивал следователь.

Ему стоило невероятных усилий привезти гувернантку в Измайлово. Он позвонил ей в пять вечера и предложил встретиться в метро, потому что был не на колесах по случаю праздника. Ольга сослалась на головную боль и на что-то еще в своем слабом организме. И тогда он примчался сам. На крыльях любви! И уж, конечно, постарался привести любимую в чувство!

Потом он заявил, что ей просто необходимо подышать свежим воздухом. Она согласилась на прогулку на катере.

– Только что же мне надеть? – задалась вечным женским вопросом.

– Кожаные штаны, – посоветовал Костя. – В них теплее.

– На улице тепло!

– На катере продует! И обязательно свитер! Есть у тебя свитер?

– У меня их несколько. Какой тебе больше нравится?

– Вот этот, зелененький, в полосочку.

Попасть на катер в праздничный день – всегда проблема. Но не для такого парня, как Еремин!

Они проплыли от Котельнической набережной до Киевского вокзала, радуясь легкому бризу, всеобщему веселью и красотам вечернего города. Правда, берега Москвы-реки – не самые красивые берега в мире, но и на том спасибо.

– А что дальше? – поинтересовалась Ольга, сиротливо оглядываясь на привокзальной площади.

– Сядем в поезд и поедем все прямо и прямо!

– На Украину, что ли?

– Я имел в виду метро.

– Значит, в Измайлово? – сделала она большие глаза.

– Как ты догадалась? У меня там живет друг Антон. Ты с ним знакома.

– Уже поздно, Костя. Я хочу уехать.

– Успеешь. Посиди полчаса, а то неудобно.

– Но только полчаса!

Пирамида из сандвичей заняла половину стеклянного столика.

– Как здорово, что в твоем холодильнике оказалось так много еды! – издевался Еремин.

– Не хами, Костян!

– Ты прав, на ночь обжираться вредно! Но если бы ты прокатился, как мы с Оленькой, на катере и отведал тамошних чипсов с изжогой и запил бы их тамошним пивом с икотой, ты бы не был так категоричен!

– Может, это согреет тебе душу? – Полежаев торжественно, как знамя, водрузил бутылку армянского коньяка.

– Обязательно согреет! – успокоил следователь. – В такой день грех не выпить. А? – подмигнул он Ольге.

– Ты же знаешь, я не пью крепких напитков!

– А я за рулем, товарищ милиционер! – отрапортовала Патя. – И через полчаса тронусь в путь.

– Да ладно вам! – обиженно произнес Костя. – Поддержите компанию. Есть повод. Я закрываю дело, измотавшее меня. Да и Антона тоже.

– Нет-нет! – протестовала Патрисия, прикрыв ладошкой поставленную перед ней рюмку.

– Как знаете. А мы с Антошей выпьем!

Они выпили и закусили, но это не оживило обстановку. Дамы держались отчужденно. Ольга смотрела в пол. Патя все время поглядывала на часы.

– Сегодня вы куда хуже притворяетесь, чем на днях в «Иллюзионе», – неожиданно заметил следователь.

– Что? – подняла голову гувернантка.

Патрисия уставилась на детектива с презрительной ухмылкой.

– Я говорю, что в кинотеатре вы правдоподобней притворялись. А сейчас нервничаете, наверно.

– Знаешь, дорогая, – обратился к девушке Антон, – у Кости прекрасная память. Даже на иностранные слова, смысла которых он не понимает. Ему удалось восстановить твои слова, адресованные Ольге за столиком в кафе, когда я вас покинул. Та сказала: «Делай вид, что мы незнакомы. Этот фараон ничего не понимает».

– Я, пожалуй, поеду! – соскочила со своего места Патрисия, но Полежаев поймал ее руку и крепко сжал.

– Никуда вы не поедете! Я ведь сказал, что закрываю дело.

– Какое мне дело до вашего дела! – скаламбурила девушка. – Я не имею к этому никакого отношения!

– Неправда, – ласково, даже, пожалуй, чересчур ласково улыбнулся ей Константин. – Это я вам могу доказать научно. Позавчера я приехал к Антону без предупреждения с единственной целью разделить с вами завтрак. Я так был вами очарован, мадемуазель Фабр, что унес с собой ложечку, которой вы помешивали чай. Прямо маньяк-фетишист какой-то! – При этих словах он достал из кармана пиджака чайную ложку и положил ее перед собой. – Вот она, родимая! Прости, Антоша, за вероломство. – Он полез в другой карман и вынул оттуда дактилоскопические снимки. – А вот ваши пальчики, дорогая Патрисия, с этой самой ложечки, – начал он раскладывать на столе снимки, словно пасьянс. – А вот опять же ваши пальчики. И это тоже ваши. Рассказать, где мы их сняли?