Павел Астахов - Продюсер

— Ты что имеешь в виду? — голос Фроста дрогнул. — Ты мне угрожаешь?

— Ни в коем случае! Корней, ты все неправильно понимаешь! Я тебе как друг советую… Наша жизнь сложная… А пример Иосифа нам всем наука. Пока убийца не найден, нам всем придется оглядываться. Так ведь?

— Тут ты прав, Рома, — успокоился Фрост.

Он об этом как-то и не задумывался, но выстрел киллера не решил всех проблем, а создал новые и усугубил старые. Сейчас от всех компаньонов Шлица зависело, как будет распределено его огромное наследство. Вовсе не то, что официально будет объявлено в присутствии скорбящей вдовы нотариусом.

— Ну, хорошо. Если ты готов разговаривать без адвокатов, то слушай. Я предлагаю тебе оставить «Сингл года» и право на радиотрансляции выпускных вечеров «Звездного конвейера».

— Ах вот как? А что тебе?

— В принципе это не твое дело, Рома, но по большой дружбе я тебе скажу. Мне достается самое тяжелое и невыгодное — финансирование «Медиасити». Иосиф не выполнил своих обязательств, и мне теперь надо вкладываться за себя и за того парня.

— А может, и со мной поделишься? Может, я тоже вместо Иосифа могу подкинуть инвестиций? Дай мне долю Шлица, и будем работать вместе. Идет?

— Нет, Рома, не пойдет! Ты не в теме!

— Я сообразительный! Быстро включусь. Тем более у тебя там есть радийный комплекс. Отдай его мне. Можешь не вкладываться в него. Возьми долю и получай прибыль. Я все организую. Это же моя тема!

— Тема-то, может, и твоя, только желающих много. Алимджан тоже дает деньги. При этом ничего не просит.

— Ага! Знаем мы, как ничего не просит! Потом за это «ничего» снимет не только штаны, но и шкуру вместе с потрохами. Плавали — знаем.

— Ну, раз знаешь, чего же клянчишь? — усмехнулся Фрост, и тут ему пришла забавная мысль: — Рома, а ты знаешь, что у Иосифа осталось завещание?

— Как? Нет! Я не знал… а ты откуда? А что там, знаешь?

— Еще бы! Я читал. Там про тебя тоже написано. — Он замолчал и выжидал, наслаждаясь, как нервничает Ротман.

Тот не выдержал:

— Слушай, Корней! Неужели правда? Я думал, он шутил…

— Шутил?

— Да. Он как-то мне говорит: я тебя обязательно в своем завещании помяну, Рома.

— Ха! Так и сказал?

— Ну да! А что? Что написано про меня? Скажи! Не тяни!

— А там написано… Дай вспомню… А вот так. Моему коллеге, партнеру и другу Роману Ротману…

— Так и написал? Ух ты! Спасибо ему.

— Ну, да! Моему коллеге, партнеру и другу Роману, которого я обещал обязательно упомянуть в своем завещании…

— Ну, блин, дает, Иосиф! Ну-ну?

— Передаю огромный… Привет!

В трубке повисла тишина — секунда, две, пять. Потом Фрост не выдержал и, наслаждаясь розыгрышем, захохотал. А едва Ротман собрался на него наорать прямо в трубку, как дверь его кабинета приоткрылась, а Роман обмер и медленно сполз под стол.

— Не надо! Прошу вас! Умоляю! Я все отдам! У меня семья! У меня дети, жена, две любовницы! Нет!!!

На него через дверную щель смотрел ствол пистолета.

— Умоляю, не стреляйте! Я все отдам! — кричал из-под стола Роман Ротман.

— Роман, вылезайте из-под стола, — донесся до него ровный женский голос.

Роман ущипнул себя. Нет, не сон! Чуточку высунулся из-под стола. В кресле сидела не кто иная, как Медянская Виктория Станиславовна. Вся в черном, а перед ней на столе лежал пистолет марки «ТТ». Роман икнул.

— В-в-виктория? Что случилось?

Вопрос был глупым, и Роман это понимал, но, покрутив своей лысиной вправо и влево, он окончательно убедился, что через охрану и секретарей Медянская прорвалась в одиночку — без помощи наемных киллеров. А значит, фортуна на его стороне. Медянская закурила, и Ротман выполз из-под стола и, боязливо поглядывая на оружие Медянской, присел в кресло, — ни в коем случае не разваливаясь, чтобы в случае надобности сразу же снова нырнуть за дубовый стол. Виктория ухмыльнулась:

— Ах, жаль журналистов и камер нет. Вот бы они потешились. Не каждый день видишь великого радиомагната, прыгающего по кабинету, как заяц. Да еще отсиживающегося под столом.

Ротман снова икнул и попробовал обозначить свои позиции:

— Не шутите, Виктория! Вы проникли ко мне с оружием. Зачем? Я не понимаю. Ведь мы с вами не ссорились, я вам ничего не должен…

Медянская затянулась сигаретой, притушила ее прямо о каменный стол и взяла пистолет в руку.

— Какие уж тут шутки, Рома! Мне совсем не до шуток! Я знаю, что это ты убил моего мужа, поэтому пришла именно к тебе.

— Ва-а-ва-виктория?! Нее-е-ет! Я нне-не-не-е убивал! Нет! Это не я! Не я! — Он снова попятился под стол, а Медянская встала и навела пистолет — в упор: