Кейт Аткинсон - Преступления прошлого

— Да, но видела бы ты того парня, — слабо пошутил Джексон, но Джози не засмеялась.

От нее пахло фруктами и солнцем, и он вспомнил про запланированный поход за ягодами. Ее загорелые руки все были в царапинах, словно она подралась с кошками.

— Кусты крыжовника, — сказала она, когда он поинтересовался.

— Извини, они нашли мою донорскую карточку, ты там указана ближайшей родственницей. У меня всего-навсего легкое сотрясение, зря они тебя выдернули.

— Джексон, ты пролежал там всю ночь. Тебе повезло, что сейчас так тепло, представь, что было бы зимой.

Она скорее отчитывала его, а не сочувствовала, как будто он сам был виноват в том, что на него напали. На самом деле ему действительно хотелось бы увидеть того парня, потому что он был совершенно уверен, что подпортил тому физиономию. Джексону повезло: у него была хорошая реакция, и, увидев направлявшуюся к нему фигуру, он интуитивно отпрянул — в результате удар вызвал сотрясение мозга, а не расколол череп всмятку. И он успел нанести ответный удар — не четкий правый хук, не с разворота, не один из изящных приемов, которым он в свое время обучился, нет, это был автоматический грубый ответ мужика, взбесившегося в разгар субботней попойки: Джексон ударил нападавшего головой в лицо. У него до сих пор в ушах стоял шмяк, раздавшийся при соприкосновении его лба с чужим носом. Повторная травма головы не пошла на пользу, и тут он, видимо, и вырубился. Следующее, что он помнил, — это молочник, уже почти на рассвете пытавшийся привести его в чувство.

Джози отвезла его домой.

— Врач велел, чтобы со мной кто-нибудь остался на сутки, — сказал он сконфуженно, — на тот случай, если я снова потеряю сознание.

— Придется тебе найти кого-нибудь другого, — ответила она, тормозя у обочины в начале переулка.

Осознав, что все еще ждет сочувствия, в котором ему было отказано, он неуклюже выбрался с пассажирского сиденья «вольво». Такое ощущение было, что черепные кости смещаются и наезжают друг на друга, как тектонические плиты. Каждое движение болью отдавалось в мозгу. Он был серьезно не в форме.

Джози опустила стекло. На секунду ему показалось, что она вот-вот высунется и поцелует его на прощание или предложит остаться и присмотреть за ним, но вместо этого она сказала:

— Пора тебе завести нового ближайшего родственника, Джексон.

Добравшись домой, Джексон усадил Голубого Мышонка на каминной полке. Так он и знал, что рано или поздно начнет называть эту мышь по имени. Поставил урну с прахом Виктора (которую позабыл отдать Амелии с Джулией из-за всего этого дурдома) между Голубым Мышонком и единственным украшением каминной полки — керамической безделушкой с надписью «С наилучшими пожеланиями из Скарборо». После развода супружеское имущество было поделено так, как Джози сочла справедливым: Джексон взял свое «дерьмо» (то есть диски с кантри и сувенир с наилучшими пожеланиями), а Джози взяла все остальное. Может, Голубой Мышонок за ним присмотрит, раз больше некому. Джексон проглотил две таблетки ко-кодамола, [91] Ко-кодамол — обезболивающее, комбинация парацетамола и кодеина. который ему дали в больнице (хотя он хотел морфин), лег на диван и включил «Из Болдера в Бирмингем», но такую боль не под силу было унять даже Эммилу.

Каролина взглянула на детей своего мужа на заднем сиденье «дискавери» и поблагодарила Бога за то, что они не учатся в ее школе. Отпрыски Джонатана ходили в маленькое частное заведение, совсем в какой-то глуши, зато там уделялось большое внимание играм на свежем воздухе и по средам весь день говорили по-французски. Хорошее дело, в принципе интересно было бы попробовать такой подход в гетто, где она раньше преподавала. Всего два года прошло, а кажется — целая жизнь. Еще одна жизнь. Сколько раз человек может сбрасывать кожу? Ханна с Джеймсом в зеркале заднего вида строили ей рожи — они или тупые как пробка и думают, что она ничего не заметит, или им все равно. В любом случае вырождение налицо. Ровена, мать Джонатана, все время болтала про селекцию: она держала конюшню гунтеров (здоровенные твари, жуть), но иногда применяла то же понятие и к собственному семейству. У Каролины язык чесался сообщить свекрови, что в результате естественного отбора рождаются сильные особи, в то время как селекция приводит к врожденным дефектам, появлению на свет бледных блондинистых детей, которые по средам говорят по-французски, а их пустые лица мидвичских кукушат [92] Намек на фантастический роман английского писателя Джона Уиндэма (1903–1969) «Кукушки Мидвича» (1957) и его экранизацию «Деревня проклятых» (1960), а также римейк Джона Карпентера (1995). наводят на мысль о скрытом идиотизме. По ее, Каролины, профессиональному мнению.