Кейт Аткинсон - Преступления прошлого

К тому времени все разъехались: Кристина в Танзанию на год учить детей, Эйша на лето во Францию, Джоанна с Пэнси путешествовали по Европе, Эмма была в Перу (кто бы мог подумать!), а Джош уехал вожатым в лагерь в мичиганской глухомани. Она чувствовала себя всеми покинутой. Они с ребятами договорились встретиться перед «Павильоном Хоббса» на Паркерс-Пис через десять лет, но придет ли кто? Мистер Джессоп хотел организовать для своего класса «прощальную тусовку», но всем было не до того — она бы, разумеется, все равно не пошла, она не видела его с тех пор, как он к ней полез. Отец, добрая душа, сказал: «А ты, Лора, не хочешь попутешествовать?» — хотя для него это был бы сущий ад: отправить дочь за границу, где он не сможет заехать за ней вечером и отвезти домой.

Потом она столкнулась с этим типом, выходя из книжного «Хефферс», и сказала: «Привет» — совершенно нейтрально, она вовсе не собиралась вступать с ним в разговор, и вообще, а на следующий день обнаружила на крыльце плюшевого медведя — она и не связала эти два события, во всяком случае сознательно, а медведь, кстати, был идиотский — розовый уродец с разными глазами, совсем не такой, как славные старомодные мишки, которыми была завалена ее постель. Медведя у порога явно купил человек, не обладающий вкусом, решивший угодить девушке, которой положено любить плюшевые игрушки.

В тот день она поехала в Лондон (вот же друзья у нее заразы, надо ж было ну всем свалить на лето из Кембриджа). Сходила в Британский музей, а потом прошлась по магазинам и купила себе кое-что из одежды, правда, в одиночку это было не так весело. Она не видела, как он сел в поезд на Кингз-Кросс, но через десять минут после отправления он зашел в ее вагон. Он явно искал ее, хотя и разыграл удивление, когда нашел. К счастью, рядом с ней не было свободных мест, но, когда она встала на подъезде к Кембриджу, он прошел за ней по вагону, встал рядом у двери и впервые с ней заговорил: «Вы сейчас выходите?» Идиотский вопрос, очевидно же, что выходит, но она спокойно ответила: «Да», а потом, на платформе, он сказал: «Подвезти вас до дому? У меня машина на парковке». И она ответила: «Нет, спасибо, меня встречает отец» — и поспешила прочь. Она вспомнила, как его зовут: Стюарт. Ким была права, жалкий тип. Она больше не ходила в гости к Ким, чтобы не встречаться с мистером Джессопом. Пару раз Лора звонила им домой, но отвечал всегда он, и она клала трубку. В последний раз он заорал в телефон: «Ким, это ты? Где ты, мать твою?» И она поняла, что между ними не все гладко.

В ее последнюю смену в баре он вошел, уселся в углу и час цедил полпинты шенди. Собравшись уходить, он сказал ей: «Не понимаю, почему ты меня избегаешь», а она ответила: «Я не понимаю, о чем вы». И он заявил: «Ты же знаешь, что между нами особая связь, ты не можешь этого отрицать». Она вдруг пришла в ярость (блин, да он болен на всю голову), потому что она пожалела его, а теперь этот придурок лез в ее жизнь без приглашения — прямо как мистер Джессоп, — и сказала: «Послушайте, просто оставьте меня в покое, хорошо? Мой отец — адвокат, и он может здорово испортить вам жизнь, если будете продолжать меня преследовать». А он ответил: «Твой отец не сможет помешать нашей любви» — и прошмыгнул к выходу. «Все в порядке?» — спросил менеджер, и она ответила: «Да, просто парню пиво ударило в голову». Конечно, она никогда не рассказала бы об этом отцу, он изволновался бы до смерти. В конце концов, Стюарт Лэппин безобиден. Псих, это да, но безобиден.

Работать в баре было удобно, она выходила только в вечернюю смену, а днем могла гулять. Как же неохота торчать целыми днями в конторе до конца лета. Отец был так счастлив и расстраивался, что в ее первый рабочий день ему нужно ехать в Питерборо.

Она взяла с него слово, что он пойдет до станции пешком, поскольку предполагалось, что он теперь ведет здоровый образ жизни, после того как побывал у врача.

«Папа, не забудь ингалятор», — напомнила она, и он похлопал по карману пиджака в подтверждение того, что ингалятор на месте, и сказал: «Шерил тебе все объяснит. Я вернусь в контору к обеду, может, перекусим вместе?» И она ответила: «Договорились, пап». А потом проводила его до двери, поцеловала в щеку и сказала: «Я люблю тебя, папа». И он ответил: «Я тоже тебя люблю, милая». Она стояла и смотрела ему вслед, потому что у нее вдруг возникло ужасное предчувствие, что они никогда больше не увидятся, но, когда он дошел до угла и обернулся, она весело ему помахала: не нужно, чтобы он узнал, что она беспокоится за него, он и так беспокоится за двоих.