Грегг Гервиц - Программа

Снова воцарилась мертвая тишина, кто-то зашаркал кроссовками по полу, ветер зашумел на крыше, сзади раздался звук расстегиваемой молнии.

— Простите, — сказала Вэнди. — Это скажется на слишком многих людях.

Тут же выражения на лицах резко изменились. Все начали качать головами, расстроенно хмуриться. Про не могли больше заставить себя взглянуть ей в глаза.

— Очень жаль, Вэн, — наконец сказал Стэнли Джон. — Ты очень сильно отходишь от Программы. Это касается только тебя самой и никого больше. Но мы решим эту проблему завтра на семинаре.

— Завтра? — Вэнди переводила взгляд с одного пустого лица на другое. — Да у меня завтра весь день расписан. Мне предстоит куча встреч. Я уже и так отстаю от…

Неодобрительный гул:

— Не отступай, Вэн.

— Завтра самый важный день. Будет очень интересно.

— Этот момент имеет для тебя огромное значение, — пояснил Стэнли Джон. — Ты сейчас между двух этапов, в подвешенном состоянии. Нельзя сейчас бросать все. Ну кто из твоей прошлой жизни теперь сможет тебя понять? После всего, чего ты достигла здесь? После нашего общения? Аборты. То время, которое ты провела с Чедом. Ты много чего здесь сделала. Теперь только мы тебя понимаем.

Положение, в котором оказалась Вэнди, повергло Шанну в шок. В первый раз со времени приезда она снова стала той неуклюжей студенткой, которую Тим встретил у Центра психологической помощи.

Сквозь явный страх Вэнди мелькнул проблеск гневного возмущения:

— Это трехдневный тренинг. И я хочу уехать.

— Пожалуйста, только сегодня уже ни одна машина не поедет отсюда в город.

— Я хочу позвонить.

Доктор Хендерсон взглянул на нее:

— Ты ведь не захочешь так напрягать своих родственников и друзей. Звонить им в столь поздний час. Ведь путь до нас из города очень неблизкий.

Тим подумал об отсутствии сигнала сотового телефона, о перерезанных проводах в телефонах-автоматах, вспомнил, как Вэнди весело болтала со своими спутниками на заднем сиденье фургона с тонированными стеклами по пути в лагерь, не обращая никакого внимания на дорогу.

— К черту. — Голос Вэнди дрожал от страха. Она встала и пошла прочь от группы по темному залу. На Шанну уход Вэнди произвел сильнейшее впечатление — ее первый проблеск осознания реальной картины происходящего. Тим подумал, что то, что ТД позволял всем новичкам наблюдать колебания их товарищей, было его первой тактической ошибкой.

Несколько Про вскочили, но ТД невозмутимо махнул рукой, и они снова сели. Тим незаметно взглянул на Скейта, охранявшего дверь. Вэнди на секунду замешкалась, но Скейт приказал собакам сидеть тихо, и она выскочила из зала. Уход Вэнди ознаменовал порыв ветра, а потом все стихло.

Том Альтман остался стоять в одиночестве в освещенном круге под пристальными взглядами множества пустых глаз, буравящими его со всех сторон.

— Ну как тебе здесь у нас? — спросил ТД.

— Просто поразительно, — честно ответил Тим.

— Но тебе нужно что-то еще, да? Что?

— Ну, Программа начиналась с кучи психологического… материала. И теперь я понимаю, когда я выбирал путь слабости, осознаю те ошибки, которые я совершил. Но я не знаю как…

— Все исправить?

— Да, — тихо сказал Том. — Исправить.

— Мы поможем тебе прийти к искуплению. — ТД кивнул на лежащие перед Тимом документы. — Что дало тебе возможность нанять кого-то? Заказать человека? Убить не того человека?

Тим изобразил прозрение Тома Альтмана:

— Мои деньги.

— Деньги, которые заставили тебя думать, что ты останешься безнаказанным. Деньги, которые позволили тебе остаться безнаказанным. Начни жизнь с чистого листа, Том. Перестройся. У тебя нет ни жены, ни дочери, ни дома. Только ты сам.

Голос Тима прозвучал тихо, растворяясь в пространстве огромного зала:

— И моя вина.

— Конечно, твоя вина. Твоя вина — это твое прошлое. Если ты хочешь избавиться от нее, тебе нужно избавиться от единственной вещи, которая все еще привязывает тебя к твоему прошлому.

Том Альтман вытер глаза:

— От моего состояния.

Про начали что-то бормотать, потом вслух высказывать свою поддержку. Казалось, весь мир сконцентрировался на нем одном. И всего несколько росчерков на бумаге могли положить начало безудержному веселью.

Тим поднял руки. Все звуки тут же стихли. Ощущение власти, которое он почувствовал при моментальной реакции толпы на его движение, помогло Тиму заглянуть в жизнь и мысли ТД.

Голос Тома Альтмана звучал глухо:

— Оно мне не нужно. Я хочу освободиться от него. Какая разница, если я не выполню обязательств и потеряю часть денег? Они мне вообще теперь не нужны. — Тим наклонился вперед и прижал ручку к верхнему листку в стопке документов.