Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Джон весь напрягся. Насмерть перепуганный врач был способен на что угодно, и Джону не хотелось рисковать свободой. Он вышел в коридор, а потом, через черный ход, в узкую аллею у дома. И с облегчением заметил, что лимузин ждет его у обочины.

Оставшись один в кабинете, доктор Хусейн Камиль весь дрожал от ярости и страха. Он совершил непростительную ошибку, сам поставил себя в такое положение и теперь боялся, что его схватят. И в то же время эта ужасная ситуация подсказывала выход, и все могло обернуться в его пользу. Если, конечно, он осмелится сделать это.

Он сидел, скрестив руки, печально качая головой, и пытался унять свои страхи. На его содержании находилась большая семья, страна распадалась прямо на глазах. Следовало подумать о будущем. Он устал быть нищим в стране, где, сделав всего один верный ход, можно было получить так много.

И вот, наконец, он решился и потянулся к телефону. Но звонил он вовсе не властям.

— Да, это доктор Камиль, — еле слышно выдохнул он в трубку. — Вы говорили со мной об одном человеке, — он еще больше понизил голос. — Он только что вышел из моего кабинета. При нем документы, выданные сотруднику ООН из Белиза. На имя Марка Бонне. Тем не менее я почти уверен, это тот самый человек, о котором вы меня спрашивали. Да, речь шла о вирусе, появившемся во время войны... Он расспрашивал о нем и о жертвах. Нет, он не сказал, куда направился. Но его очень интересовали выжившие... Конечно, буду страшно вам признателен. Так до завтра, да? Буду ждать антибиотики и деньги, как вы обещали.

Он бросил трубку и буквально рухнул в кресло. Потом вздохнул и почувствовал себя немного лучше. Настолько лучше, что даже позволил себе улыбнуться. Да, риск велик, но вознаграждение, если повезет, того стоит. Сделав всего один звонок, он станет настоящим богачом в Багдаде. Ему будут поставлять столь ценные здесь антибиотики.

Он уже довольно потирал руки. Теперь на будущее можно было смотреть с оптимизмом.

Богачи станут приползать к нему на коленях, стоит им самим или их детям заболеть. Они завалят его деньгами. И не динарами, совершено бесполезными в этой проклятой Аллахом стране, где сам он оказался пленником с тех пор, как эти кретины, американцы, развязали войну, а потом ввели еще и эмбарго. Нет, больные богачи с ног до головы осыплют его настоящими американскими долларами! И вскоре у него будет достаточно денег, чтобы бежать отсюда всей семьей и начать новую жизнь где-нибудь еще. В любом другом месте, только не здесь...

7. 01 вечера

Багдад

Ночь медленно опускалась на экзотический Багдад. Женщины, с головы до пят закутанные в просторные одеяния, скользили по узеньким, мощенным булыжником улочкам, мимо освещенных свечами лавок и под балконами, напоминая пауков. Только здесь невыносимо жарким летом в Багдаде можно было отыскать тень. Но сейчас был октябрь, к тому же солнце уже село, и воздух был сух и прохладен, а в небе блистала россыпь звезд.

Женщина подняла глаза к небу всего лишь раз — настолько сосредоточена была на том, что ей предстоит совершить. Целых два очень важных задания. С виду совсем старуха. Сгорбленная, согнутая чуть ли не пополам — возможно, не только от старости, но и от недоедания. И несла она потрепанную полотняную сумку. Помимо окутывающего всю фигуру балахона, на ней была еще традиционная белая пуши — некое подобие повязки, прикрывающей нижнюю часть лица. Пуши оставляла открытыми только глаза — черные и внимательные.

Она торопливо прошмыгнула мимо окон-"фонарей" с резными деревянными ставнями, которые не позволяли заглянуть внутрь, а находившимся в доме улицу было видно. И вот, наконец, свернув за угол, оказалась на извилистой оживленной улице, освещенной старинными фонарями и звеневшей людскими голосами. Торговцы отчаянно расхваливали свой скудный товар, покупатели с динарами столь же отчаянно торговались, повсюду бегали и кричали босоногие ребятишки. Никто не удостоил женщину даже беглого взгляда. Жизнь на старой улице кипела, страсти достигли своего накала, тем более, что близился час закрытия — вся торговля в городе прекращалась ровно в 8.00 вечера.

И вдруг прямо на пути у нее возникли три солдата из грозной республиканской гвардии Саддама Хусейна — молодчики в темно-зеленой форме и с оружием за поясом.

Она вся напряглась. Гвардейцы приближались. Слева от нее находились открытые торговые ряды, на одном из прилавков фермер разложил привезенные из деревни свежие фрукты. Вокруг собралась толпа, люди отталкивали друг друга и шумно торговались. И она полезла в складки своего одеяния, достала несколько динаров и присоединилась к толпе, пытаясь уговорить торговца сбросить цену.