Роберт Ладлэм - Дом Люцифера

Именно сюда, в это мрачное местечко, и послал его Домалевский. По словам дипломата, мастерская принадлежала некогда процветавшему багдадскому бизнесмену, чью фирму полностью разорили спровоцированные Саддамом Хусейном войны.

Жалкий вид этой лавки привел Смита в еще большее замешательство и лишь усилил его подозрения. Он взглянул на часы. Он пришел вовремя. Последний раз оглядевшись по сторонам, Смит толкнул дверь и вошел.

За прилавком стоял низенький лысеющий мужчина с традиционными черными усами и читал газету. Толстые пальцы испачканы смолой. У прилавка стояла покупательница, женщина в обычном здесь черном одеянии, окутывавшем ее с головы до пят.

— Гасан? — спросил коротышку Джон.

— Его здесь нет, — равнодушно бросил тот в ответ. Говорил он по-английски с сильным восточным акцентом. И окинул Джона острым внимательным взглядом.

Джон понизил голос и, оглядываясь на женщину, которая подошла поближе и стала осматривать новый ряд покрышек, сказал:

— Хотел бы с ним потолковать. Фарук аль-Дубх говорил, что вроде бы у него имеются совсем новенькие «Пирелли».

Это был пароль, который сообщил ему Домалевский. Слова эти не могли вызвать подозрения у посторонних, поскольку «процветающая» компания Гасана на улице Рашид приторговывала из-под полы лучшими новыми покрышками, которые только можно было раздобыть на Западе, и все об этом прекрасно знали.

Гасан одобрительно приподнял бровь. Потом скомкал газетный листок между двумя натруженными ладонями и произнес приветливо и на куда лучшем английском:

— Ах, «Пирелли»! Отличный выбор. Лучшие в мире покрышки! Идемте за мной. Вот сюда, пожалуйста.

Но перед тем, как вывести Джона в помещение в глубине лавки, он пробормотал несколько слов по-арабски.

И тут волосы на голове у Джона встали дыбом. Он резко обернулся, но успел лишь заметить, как женщина в длинном черном одеянии, словно тень, выскользнула из двери на улицу.

Джон нахмурился. Он нутром чуял, что здесь что-то неладно.

— Кто?.. — начал было он.

Но Гасан лишь настойчиво твердил:

— Сюда, пожалуйста. За мной, быстрее.

Через задернутую занавеской дверь они выбежали из лавки и оказались в просторном и темном помещении вроде склада, где громоздились целые горы старых покрышек. Одна пирамида доставала почти до потолка. В центре комнаты сидела пожилая арабка и нянчила младенца. Тонкие морщины изрезали щеки и высокий лоб. Угольно-черные глаза с любопытством оглядывали Джона. На ней было длинное цветастое платье, черный вязаный жакет, а на голове красовалось некое подобие белого тюрбана. Но Джон, казалось, не замечал всего этого. Он не сводил глаз с младенца. Личико его горело и было покрыто потом. Младенец жалобно запищал, и Джон поспешил к нему. По всей очевидности, ребенок был болен, и Джон, как истинный врач, просто обязан был прийти к нему на помощь, уже не думая о том, ловушка это или нет.

Гасан торопливо заговорил с женщиной по-арабски, среди незнакомых слов Джон различил свое вымышленное имя. Женщина нахмурилась и стала задавать вопросы. Но не успел Смит взять на руки ребенка, как в лавке послышался страшный грохот. Похоже, кто-то выбил входную дверь. Джон замер. Затем послышался топот сапог и громкий голос, что-то спрашивающий по-арабски.

Кровь бросилась в лицо Джону. Их предали! Он выхватил «беретту» и резко развернулся.

Одновременно с ним Гасан выдернул из груды сложенных горкой покрышек автомат АК-47 и рявкнул:

— Республиканская гвардия!

Судя по тому, как ладно лег ему на руку автомат, Смит понял, что Гасан не впервые пользуется этим грозным оружием, чтобы защитить себя или свою лавку.

Джон направился на шум, Гасан преградил ему дорогу. И, обернувшись к пожилой женщине с больным ребенком, тихо и яростно прошипел:

— Убирайтесь отсюда, вы, все! Сам справлюсь. Это мое дело!

Решительный араб не стал дожидаться, пока Смит предпримет какие-то действия. Подошел к двери, просунул ствол АК-47 через занавеску и открыл огонь.

Звук стрельбы в закрытом помещении показался просто оглушительным. Фанерные стены дрожали, от них в разные стороны разлетались щепки. Женщина за спиной Смита закричала. Ребенок заплакал.

Зажав «беретту» в руке, Джон бросился к ним, перепрыгивая через кучи покрышек. Женщина с ребенком на руках, не дожидаясь его, устремилась к задней двери. Внезапно автоматные очереди загрохотали уже в складском помещении. Гасан резко отпрянул. Из раны у плеча струилась кровь. Джон притянул женщину с ребенком к себе, они укрылись за горой покрышек. Вокруг свистели пули, вонзаясь в тугие покрышки с глухим хлюпающим звуком. В воздухе разлетались клочья черной резины.