Роберт Ладлэм - Близнецы-соперники

Но главное — сохранять сдержанность на грани ледяного равнодушия, встречаясь с кем угодно из Пятого управления разведки. Сколько еще предстоит узнать, понять! Столь многое вне его разумения. Холодно пересказывая события кошмарной ночи в Кампо-ди-Фьори, нельзя позволить страданию ослепить себя: рассказывать нужно сдержанно, недоговаривая.

— Сюда, старина, — сказал Нейланд, указывая на массивную резную дверь, которая уместнее смотрелась бы в старинном аристократическом клубе, нежели в военном ведомстве. Капитан толкнул тяжелую дверь с медной ручкой, и Витторио вошел.

Ничто в громадной комнате не противоречило впечатлению о богато обставленном клубе. Два гигантских окна выходили во внутренний двор. Все здесь было массивным и пышным: портьеры, мебель, лампы и даже трое мужчин за огромным красного дерева столом посреди комнаты. Двое были в мундирах — погоны и орденские планки свидетельствовали об их принадлежности к высшим чинам, неизвестным Фонтини-Кристи. Во внешности человека в штатском было нечто лукаво-дипломатическое. Впечатление довершали нафабренные усы. Такие люди появлялись в Кампо-ди-Фьори. Они говорили тихо и веско, как правило, двусмысленно; они любили неопределенность. Человек в штатском восседал во главе стола, офицеры сидели по обе стороны от него. У стола стоял один свободный стул — явно для него.

— Джентльмены, — сказал капитан Нейланд таким тоном, словно объявлял прибытие депутации послов в королевский дворец. — Синьор Савароне Фонтини-Кристи из Милана.

Витторио с удивлением воззрился на самодовольного британца: тот, видимо, не услышал ни слова из его рассказа.

Все трое как по команде встали. Заговорил штатский:

— Позвольте представиться, сэр. Я — Энтони Бревурт. В течение ряда лет был послом его величества при дворе греческого короля Георга Второго в Афинах. Слева от меня вице-адмирал Королевского военно-морского флота Хэкет, справа — бригадный генерал Тиг, из военной разведки.

Они обменялись официальными поклонами, после чего Тиг сразу разрядил обстановку, выйдя из-за стола и протянув руку Витторио.

— Рад видеть вас, Фонтини-Кристи. Мне передали предварительный рапорт. Вам многое пришлось пережить.

— Благодарю вас, — сказал Витторио, пожимая руку генералу.

— Прошу вас, садитесь, — сказал Бревурт, указывая на приготовленный для Витторио стул и возвращаясь за стол. Остальные тоже сели — Хэкет церемонно, даже помпезно, Тиг вполне непринужденно. Генерал достал из портфеля портсигар и протянул его Фонтини-Кристи.

— Нет, благодарю вас, — сказал Витторио. Приняв предложение закурить в обществе этих людей, он дал бы им понять, что расположен к неофициальной беседе, чего ему совсем не хотелось. Урок, преподанный ему некогда Савароне.

Бревурт продолжал:

— Полагаю, мы можем сразу перейти к делу. Я уверен, вам известны причины нашего беспокойства. Греческий груз.

Витторио посмотрел на посла, потом перевел взгляд на обоих офицеров. Они смотрели на него, явно ожидая что-то услышать.

— Греческий? Я не знаю ни о каком греческом грузе, зато я знаю, как велика моя благодарность. У меня просто нет слов, чтобы выразить вам свою признательность. Вы спасли мне жизнь — ради этого погибли люди. Что еще могу сказать?

— Думаю, — сказал Бревурт медленно, — мы могли бы услышать от вас нечто о необычайном грузе, доставленном семейству Фонтини-Кристи монахами Ксенопского братства.

— Прошу прощения? — изумился Витторио. Он совершенно не понимал, о чем его спрашивают. Произошла нелепейшая ошибка.

— Я говорил вам. Я был послом его величества в Афинах. Во время моего пребывания там мы установили разнообразные связи по всей стране, в том числе и в религиозных кругах. Ибо, несмотря на все потрясения, церковная иерархия остается в Греции влиятельной силой.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал Витторио. — Но я не могу понять, какое отношение это имеет ко мне.

Тиг подался вперед: сквозь сигаретный дым, окутавший его лицо, он устремил пронзительный взгляд на Витторио.

— Прошу вас. Мы, как вы знаете, сделали все от нас зависящее. Как вы сами изволили заметить — и, полагаю, справедливо, — мы спасли вам жизнь. Мы послали своих лучших людей, мы оплатили услуги тысяч корсиканцев, мы пустились на рискованные маневры с подводной лодкой — которых у нас не хватает — в штормовом море, в опасной зоне, и активизировали секретный, практически еще не апробированный воздушный коридор. Только чтобы спасти вас. — Тиг замолчал, вытащил сигарету изо рта и чуть улыбнулся. — Любая человеческая жизнь священна, разумеется, но есть пределы расходов, необходимых для ее продления.