Роберт Ладлэм - Близнецы-соперники

Он представил себе, что с ним «Корпус наблюдения». Такой «Корпус наблюдения», каким он был — действенный, сильный, маневренный. Когда-нибудь он создаст новый «корпус», еще более сильный, еще более маневренный — неуязвимый. Он найдет ларец, завладеет рукописями, вызовет святых отцов и, глядя им прямо в глаза, объявит им о мировом крахе их церквей.

«Содержимое этого ларца представляет смертельную опасность для всего цивилизованного мира...»

Что ж, об этом приятно думать. Документы попадут в верные руки.

Они выбрались на плоскогорье. В миле от них возвышалась первая вершина. Девчонка, рыдая, упала на колени. Мальчишка смотрел на него: в его глазах застыл ужас, ненависть, мольба. Эндрю пристрелит их, но не сейчас. От заложников надо избавляться, когда они уже бесполезны.

Только идиоты убивают без разбора. Смерть — инструмент, средство, которое надо использовать для достижения цели или выполнения задачи, и все.

Адриан свернул с шоссе в поля. В дно «фиата» стучали камешки, летящие из-под колес. Дальше ехать было невозможно: он достиг горы, за которой начиналось первое плато, помеченное на карте Ляйнкрауса. Он находится в восьми с половиной милях от Шамполюка. А могила — ровно в пяти милях от этого плато, первой вехи маршрута к месту захоронения.

Адриан вышел из машины и зашагал по высокой траве. Задрал голову. Прямо перед ним, точно из-под земли, вырос утес. Сюрприз природы: голая скала, кое-где поросшая зеленью. Он поискал глазами тропу, ведущую к вершине. Тропы не было. Он опустился на колени и потуже зашнуровал ботинки на резиновом ходу. Карман дождевика тяжело оттягивал пистолет Гольдони.

На мгновение он прикрыл глаза. Только бы не думать! О Господи! Дай мне силы не думать.

Теперь надо только идти вперед. Он встал с колен и начал восхождение.

Первые две вырубки оказались, по его прикидкам, непригодными. Ни запряженная повозка, ни машина не могли бы двигаться по этим тропам к востоку от Церматтской ветки. Оставалось еще две. На старой шамполюкской карте они были помечены, как «Ошибка охотников» и «Воробьиная ветка» — ястреб не упоминался. И все же это одна из них!

Эндрю взглянул на своих заложников. Брат и сестра сидели на земле и тихо переговаривались испуганным шепотом, поглядывая на него. Вих глазах теперь не было ненависти — только испуг и мольба. Мерзкие создания, подумал майор. Он не сразу понял, что именно вызывало у него омерзение. В Юго-Восточной Азии дети их возраста уже участвовали р войне наравне со взрослыми, носили оружие поверх военной формы, похожей на пижаму. Они были его врагами, но он уважал их.

А к этим детям он не испытывал никакого уважения. В их лицах не было силы. Только страх, а страх вызывал у майора омерзение.

— Встать! — Он не сдержался и заорал, глядя на эту перепуганную мелюзгу, в чьих глазах не было и следа достоинства.

Господи, как же он презирает этих бесхребетных слабаков!

Он прикончит их — обязательно!

Адриан взглянул на виднеющееся вдалеке за хребтом плато. Хорошо, что старик Гольдони дал ему перчатки. Сейчас, в теплое время года, они спасали его не от холода, а от острых камней и уступов в скалах. Без перчаток он тут же изодрал бы себе ладони и пальцы в кровь. Для человека, привыкшего хоть к маломальской физической нагрузке, восхождение на эту гору не представляло бы труда. Но он бывал в горах только как лыжник и поднимался на вершины сидя в кабинке фуникулера. В жизни ему редко приходилось полагаться на мускулы, и он не был уверен в своем чувстве равновесия.

Самыми трудными оказались последние несколько сотен ярдов. На карте Ляйнкрауса это место было помечено: скопление серых скал у подножия сланцевых гор, которых, как знает каждый скалолаз, надо избегать, ибо в таких местах порода очень ломкая. Кристаллическая сланцевая гора выше переходила в крутой утес, вздымающийся на высоту в сотню футов над сланцевой горой. Левее слоистых гор сразу начинался непроходимый альпийский лес: деревья поднимались вертикально из каменистой почвы склона. Невесть как выросшая зеленая стена, обрамленная голыми горами. Тропа Ляйнкрауса была отмечена в пятидесяти футах от сланцевых гор. Она вела на вершину лесистого склона, заканчивающегося еще одним плато: тут завершался второй этап его путешествия.

Адриан потерял тропу из виду. Ею не пользовались многие годы, и она заросла. Однако за деревьями ясно виднелся хребет. Раз он его видит, там есть подъём.