Бернар Бессон - Тайна Синего имама

Камилла наконец отошла от «однорукого бандита» и села на стул у рулеточного круга. Пивер снова посмотрел на ее стройные ноги. Изящным движением девушка повернула волчок: красные и черные секторы закружились в магическом танце. Пивер уже не сознавал, где находится. К тому же приглушенный свет не способствовал созданию рабочего настроения. Пивер сделал шаг в сторону Камиллы, но тут внезапно открылась дверь, соединявшая казино с кризисным штабом.

Оказалось, это всего лишь охранник, совершающий обход. Пивер посмотрел на вошедшего с нескрываемой ненавистью. Охранник заметил Камиллу, и лицо его приняло виноватое выражение.

— Извините, я делаю обход, — сказал он.

Охранник пересек игорный зал и исчез за дверью, располагавшейся рядом со столом для блэкджека.

Понимая, что момент упущен, Пивер взял стул и сел напротив Камиллы.

— Морван хочет, чтобы мы разобрались, почему был убит этот английский переводчик. Нам нужен взгляд со стороны.

«Взгляд со стороны» был взглядом прекрасных глаз, и в этом взгляде Пивер различал ум, отвагу и страсть к приключениям. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы прислушаться к тому, что говорит девушка.

— Дорогой Марсьяль, люди, убившие Перси Кларенса, сделали это из религиозных побуждений.

— Мы тоже так думаем.

— Они убили Перси Кларенса и наверняка уничтожат Клеман-Амруша, как только узнают, где он находится. Вы знаете, где он?

Вопрос Камиллы напомнил Пиверу о его служебном положении, и ответ прозвучал резче, чем ему хотелось бы:

— Не знаю.

— Не бойтесь, я никому не расскажу.

Он густо покраснел. Пивер куда увереннее чувствовал себя один на один с компьютером, чем в обществе ослепительных красавиц. По вине Морвана, поручившего Камиллу его заботам, Пивер неожиданно для себя вспомнил о том, что на свете есть еще что-то, кроме бесконечных баз данных.

— Вы сказали, что они станут искать его, чтобы убить.

— Именно. Несколько лет назад Клеман-Амрушу попали в руки древние стихи, написанные еще до создания канонической версии Корана. Эти тексты никогда не переводились. По всей вероятности, это документы седьмого века, попавшие во Францию в двенадцатом столетии, во времена крестовых походов. Клеман-Амруш считает, что эти документы содержат несколько неизданных сур, слегка отличающихся от тех, которые были переведены ранее.

— Пока все понятно.

Пивер слушал Камиллу, но внимание его слишком часто переключалось на привлекательную фигуру девушки.

— Вы когда-нибудь слышали об Усмане ибн Афане, третьем калифе Мекки?

— Признаюсь, нет.

— После смерти Пророка Усман собрал все имевшиеся записи, содержавшие его поучения, и так появился Коран, священная книга мусульман. Потом эти тексты были переписаны на пергамент, на куски кожи, выгравированы на кирпичах и камнях. Некоторые суры были даже записаны на звериных шкурах.

— На звериных шкурах? — удивился Пивер.

— Да, Марсьяль, на звериных шкурах.

— И что все это означает?

— Скандал разгорелся из-за того, что для мусульман Коран представляет собой несотворенное Слово Божье. Текст Корана — это слова самого Пророка. В этом отличие Корана от четырех Евангелий, которые являются всего лишь посмертными записями о жизни Иисуса. Свидетельства разных Евангелий зачастую противоречат друг другу, поэтому достоверность этих книг нередко подвергалась сомнению. Пока понятно?

— Пока да, все понимаю.

— Тем не менее Господь не может ни о чем умалчивать, и его Слово не может быть двойственным. Текст Корана можно толковать, чем успешно занимаются коранические школы, но его нельзя изменять.

Камилла закинула ногу на ногу и, увы, сделала это чрезвычайно стремительно. Пивер с трудом сохранял самообладание.

— Марсьяль, вы как будто перестали меня слушать!

— Нет-нет, я… все, что вы говорите, очень интересно.

Камилла одернула подол. Ее голос звучал все более серьезно и убедительно, ей удавалось просто и доступно объяснять сложные вещи. Пивер старался отделаться от одолевавших его сомнений. Морван не мог ошибаться.

— Для людей по-настоящему верующих «Забытые стихи» являются таким же кощунством, как «Сатанинские стихи» Салмана Рушди. Я бы даже сказала, что Клеман-Амруш зашел гораздо дальше Рушди, он фактически утверждает, что текст Корана неполный, то есть недостоверный.

— Вы знаете Клеман-Амруша?

— Я прочитала «Забытые стихи» сразу после выхода книги, но никогда не встречалась с автором лично.