Бернар Бессон - Тайна Синего имама

— Все действия заносятся в память компьютера, и оба дежурных должны сообщать друг другу обо всем, что они делают. Как и в кабине рейсового самолета, нас всегда двое на борту. Если один из нас почувствует себя плохо, другой должен позвать на помощь, нажав на красную кнопку.

Булар указал на большой красный крут в центре огромной приборной доски, на которой мигали десятки лампочек.

Оба жандарма кивнули и посмотрели на экраны и подсвеченные лампочками планы, занимавшие всю стену длиной двенадцать и высотой два метра.

— Ничего нового.

Булар повторил: «Ничего нового» и обратился к двум своим ангелам-хранителям, указывая на телеэкран:

— Как вы видели, в шлюзе зала управления никого нет, так что мы в полной безопасности. К тому же снаружи находятся ваши коллеги. Сюда никто не может проникнуть.

— Да…

Жандармы смотрели по сторонам, восхищаясь сложностью системы. Булар снова пустился в объяснения:

— Сейчас мы проверим состояние обоих реакторов. Как вам известно, расщепление ядра урана вызывает сильное возбуждение нейтронов, в результате которого выделяется теплота. Чтобы контролировать ядерные реакции, мы используем управляющие стержни, которые вводятся в самый центр реактора. Для этой цели мы пользуемся системой, независимой от системы охлаждения, чтобы избежать радиоактивного заражения воды.

Булар указал на одну из схем на стене:

— Здесь показан контур, который отводит тепло генератора к парогенератору. А этот контур отводит пар к турбине, которая, в свою очередь, приводит в действие генератор тока. Надеюсь, я ясно объясняю?

— Вполне.

Анри Булар украдкой взглянул на электронные часы. Через несколько минут Абу Кибер и его бойцы закончат резать решетки и окажутся достаточно близко к гидравлической системе, чтобы высыпать двести килограммов бурдьолита в систему охлаждения.

— А здесь вы видите регулятор, позволяющий устанавливать уровень давления в трубах. Зимой электростанция работает на полную мощность. Я сейчас усилю работу насосов, которые находятся в бассейнах, куда попадает вода из Луары.

За словом последовало дело, и Булар положил руку на регулятор:

— С восьмидесяти до девяноста процентов.

Второй инженер громко повторил его слова:

— Объем всасывания с восьмидесяти до девяноста процентов.

Услышав звонок своего мобильного, один из полицейских отошел от панели управления и достал телефон из куртки. Стараясь не подавать виду, Булар внимательно прислушивался к разговору. Он нутром почуял, что обнаружен, что главный враг нашел его, несмотря на все усилия полицейского из Кона. Уже через четыре минуты бурдьолит парализует реакторы. Если сила всасывания хоть немного уменьшится, операция может провалиться. Состав, с которым работал Смаин, после сильного притока воды должен был отвердеть за две минуты и забетонировать систему охлаждения вокруг обоих реакторов.

Совершенно не важно, когда он умрет: за несколько минут до Апокалипсиса или после него. Синий имам выдвинул люк, вмонтированный в панель управления, и достал «магнум-357», спрятанный там около месяца назад. Поговорив по телефону, капитан с перекошенным лицом поспешил к Булару.

— Господин Булар… — начал он.

— Да…

— Мне только что позвонили из Парижа. Вам нужно проследовать за нами…

Договорить он не успел. Синий имам выстрелил ему прямо в голову. Следующим выстрелом он убил второго жандарма.

— Ты что, с ума сошел? — вскричал его напарник, в ужасе пятясь.

Булар направил револьвер в его сторону и выстрелил, целясь прямо в сердце:

— Аллах Акбар!

Наконец он остался в зале управления один. Подойдя к панели управления, он как ни в чем не бывало объявил о своем следующем действии.

— С девяноста до ста процентов.

— Танго-1, это Танго-2, прием. У меня прямо по курсу Бельвильская электростанция. Я обстреливаю все водные бассейны между рекой и станцией. Следом идешь ты и делаешь то же самое.

Первый истребитель с военно-воздушной базы в Дижоне увеличил скорость и оторвался от своего напарника.

За полтора километра до цели он приступил к обстрелу.

— Где я?

— Ты в больнице, дорогой.

Морван увидел Клодину.

— Что у меня с ногами?

— Это повязки. Скоро ты снова сможешь ходить.

Морван поднял руку к голове, и его лицо исказила гримаса боли. Любое движение причиняло ему страдание.