Ричард Дейч - Ключи от рая

К несчастью, в «Синг-Синг» его отправила не мать, и не за упаковку хлопушек. Нет надобности говорить, что в его камере не было окна, через которое он мог бы удирать на улицу. Тюрьма «Синг-Синг» прячется среди холмов, которые простираются вдоль Гудзона. Тихое, ничем не примечательное исправительное заведение, которое привлекло к себе внимание всего один раз, когда здесь были казнены Этель и Юлиус Розенберг [23] Супругам Розенберг был вынесен смертный приговор по обвинению в шпионаже в пользу СССР. В 1965 году они были казнены в нью-йоркской тюрьме «Синг-Синг». (Прим. перев.) . Три с половиной года, проведенные там Майклом, стали для него сущим адом. Такая длительная разлука с молодой женой была невыносимым мучением. До самого последнего месяца Майкл боялся, что окончит свой жизненный путь за решеткой, оторванный от Мэри. Клятва не нарушать больше закон, которую он дал Мэри, на самом деле была адресована самому себе. Майкл поклялся, что никогда больше не разлучится с женой, не попадет в замкнутый мирок, где она не сможет находиться рядом с ним. Ничто не могло заставить его нарушить данное себе слово. Ничто.

А сейчас, решив, что лучшим способом скрыть свое поражение будет не обращать на Симона никакого внимания, Майкл вернулся к составлению плана. Он быстро изобразил на трех листах основные подробности особняка Финстера. Первый лист был отведен подходам к зданию: подъездные пути, окна, освещение, охрана. План первого этажа получился достаточно простым, Майкл восстановил в памяти не только прихожую и библиотеку, но и все комнаты, выходящие в коридор, который вел в подвал. Однако, с подземельем, как теперь мысленно называл его Майкл, возникли определенные трудности. Большая часть пути под землей прошла в полной темноте или, в лучшем случае, при минимальном освещении. Леденящий холод в груди, не покидавший Майкла все время, пока он находился внизу, мешал ему воспринимать действительность. Поэтому непонятно было, удалось ли ему запомнить все необходимые подробности. Так, он не смог точно определить расстояние до комнаты с ключами. Может быть, сто шагов; может быть, тысяча.

Майкл повернулся, опустил спинку кресла вниз и протянул три готовых рисунка Симону.

— Как узнать, что ключи по-прежнему там? А что, если Финстер захватил их с собой?

— Ты передавал ему ключи? В смысле, он брал их в руки?

— Нет, я положил их на пьедестал.

— И как Финстер к этому отнесся?

Тон Симона намекал на то, что ответ ему уже известен.

— С благоговейным почтением… — задумчиво промолвил Майкл, анализируя всплывающие в памяти картины. — Но… он также показался мне испуганным. Да, Финстер упорно отказывался прикоснуться к ключам…

— Он не может к ним прикоснуться, — прервал его Симон.

— Почему?

— Он был изгнан из рая. Ему запрещено прикасаться к святыням церкви. Его могущество абсолютно бессильно против творений Господа. Повторяя слова самого Иисуса, он не может сознательно ступить в Святую землю: «на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». — Симон помолчал. Затем добавил: — Это ключи Господа Бога.

Майкл ничего не ответил. У него перед глазами стояло выражение лица Финстера, когда тот впервые увидел ключи.

— Значит, вот где они?

Симон пристально изучил нарисованные от руки планы, обратив особое внимание на схему подвального этажа.

— Именно здесь я видел их в последний раз. — Задумавшись на мгновение, Майкл спросил: — Симон, кто ты? Тебе известно обо мне так много…

— На самом деле рассказ о том, кто я такой, получится очень скучным.

— Нам лететь семь часов — о какой скуке тут можно говорить? Я ради твоих ключей рискую своей головой. Так что валяй, нагоняй на меня скуку.

Мимо прошествовала стюардесса, длинноволосая блондинка с ногами от ушей. О ее молодости можно было судить не только по упругому юному телу, но и по лицу: ей явно было не больше двадцати. Майкл хмыкнул, увидев, как Симон провожает взглядом удаляющуюся по проходу соблазнительную попку.

— Помнишь себя в шестнадцать лет — небось мечтал только о девчонках, не задумываясь, есть ли у них мозги и ответят ли они на твою любовь? — Майклу хотелось добиться от Симона хоть какой-нибудь реакции, но тот хранил молчание.

— Можешь не отвечать — в шестнадцать лет тебя засунули в какой-нибудь монастырь.

— На самом деле, когда мне исполнилось шестнадцать, меня посадили в тюрьму. За убийство.

Красный шар, прокатившись по зеленому сукну, медленно остановился в нескольких дюймах от угловой лузы. Поколебавшись, казалось, целую вечность, он наконец качнулся вперед и свалился в сетку. Элль с трудом сдержала восторг. Она впервые в жизни играла в бильярд, но получалось у нее так, что она уже начинала считать себя прирожденным игроком.