Саймон Бекетт - Шепот мертвых

Кайл, не отрывая глаз от кобуры Джейкобсен, облизнул губы.

— Руки прочь от оружия и немедленно отпусти его! — приказала она, но при всей властности интонации ее голос слегка дрогнул.

И Кайл это уловил. Всплеск адреналина прибавил ему сил. Круглое лицо качнулось из стороны в сторону, когда он помотал головой и улыбнулся. Он снова взял себя в руки. И наслаждался ситуацией.

— Вот уж вряд ли. Думаю, это тебе следует выпустить пистолет.

— Этого не будет. Последний шанс…

— Тсс. — Он склонил голову к Гарднеру, будто прислушиваясь. — Я едва слышу сердцебиение твоего напарника. Оно становится все слабее… Медленней… медленней…

— Если ты его убьешь, мне ничто не помешает пристрелить тебя.

Наглость Кайла испарилась. Между губами снова мелькнул розовый язык, смачивая их, и в этот момент раздался грохот шагов от дверей наверху. Глаза Кайла расширились, и, воспользовавшись тем, что Джейкобсен на секунду отвлеклась, он выхватил пистолет из кобуры Гарднера и выстрелил.

Я видел, как Джейкобсен пошатнулась, но тут же выхватила пистолет и выстрелила в ответ. Кайл выронил Гарднера, раздалось еще два хлопка, и кусок зеркала над головой разлетелся, осыпав меня осколками. А потом пистолет выпал из руки Кайла и он рухнул, как марионетка с обрезанными веревочками.

В ушах у меня звенело уже второй раз за день, когда я рванулся к Джейкобсен. Она прислонилась к дверному косяку, все еще твердо держа на прицеле лежащего Кайла. Лицо ее было белым как мел. Разительный контраст с расплывающимся темным пятном на ее пиджаке. С левой стороны. Блестящее темное пятно между шеей и плечом росло прямо у меня на глазах.

Она моргнула.

— Я… По-моему…

— Сядьте. И старайтесь не говорить.

Я бросил быстрый взгляд на неподвижную фигуру Гарднера, одновременно расстегивая на ней пиджак. Я не видел, дышит он или нет, но Джейкобсен помощь требовалась более срочно. Если пуля задела артерию, она истечет кровью в считанные секунды. По ступенькам лестницы и коридору грохотали шаги, но я их едва слышал. Стянув пиджак с раненого плеча, я чуть не задохнулся, увидев сильно залитую кровью белую блузку. Тут в помещение влетели темные фигуры и стало вдруг очень шумно.

— Быстро, нужно… — начал я, но меня рывком отшвырнули в сторону и бросили физиономией в пол. А, ради Бога! Я начал было подниматься, но что-то грубо ткнуло меня меж лопаток.

— Лежать! — проорал кто-то.

Я заорал в ответ, что время дорого, но меня никто не слушал. Единственное, что я видел из своего выгодного положения, — это множество ног.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем меня узнали и дали встать. Я сердито отбросил протянутую руку. Вокруг Гарднера, переложенного уже более аккуратно, столпился народ. Он по-прежнему оставался без сознания, но, насколько я видел, хотя бы дышал. Я повернулся туда, где двое агентов помогали Джейкобсен. Они стянули блузку с шеи и плеча, освободив раненую сторону. Ее белый спортивный лифчик стал ярко-алым. Крови было так много, что я не видел саму рану.

— Я врач, дайте гляну, — опустился я рядом с ней на колени.

Зрачки Джейкобсен были расширены от болевого шока. Серые глаза были молодыми и испуганными.

— Я думала, вы разговариваете с Дэном…

— Все нормально.

— «Ск…корая» уже была всего в полумиле отсюда, так что я вернулась. Чувствовала, что что-то не так… — У нее язык заплетался от боли. — Йорк не забрал фотографии из дома. Его родителей, его прошлое… Он не мог все это просто бросить…

— Не разговаривайте.

Я обрадовался, обнаружив наполненную кровью бороздку в ее трапециевидной мышце, большом мускуле между шеей и плечом. Пуля вырвала сверху кусок, но, несмотря на обильное кровотечение, рана была неопасной. Дюйм или два ниже — и было бы совсем другое дело.

Но она все еще истекала кровью. Я свернул ее блузку и прижал к ране, но тут подбежал агент с аптечкой.

— Подвиньтесь, — велел он мне.

Я отодвинулся, уступая ему место. Он разорвал обертку стерильного тампона и прижал к ране с такой силой, что Джейкобсен ойкнула, а потом принялся умело бинтовать. Он явно знал свое дело, так что я направился к Гарднеру. Он все еще не приходил в сознание, и это было скверным признаком.

— Как он? — спросил я у стоявшей рядом с ним на коленях женщины-агента.

— Трудно сказать, — ответила она. — Парамедики уже едут, но мы не думали, что они понадобятся. Что за чертовщина тут произошла?

У меня не было сил объяснять. Я повернулся туда, где навзничь лежал Кайл. Его грудь и живот были залиты кровью, глаза слепо смотрели в потолок.