Марк Альперт - Последняя теория Эйнштейна

— Легко, приятель!

Ларри схватил Дэвида за руку, поставил вертикально и направил к двери буфета. Дэвид привалился к его плечу, и так они вышли из бара. Хотя Дэвид уже почти двадцать лет ничего не пил, ему легко далась неверная походка — память засела в костях.

В зале ожидания уже почти не осталось пассажиров, зато полно было полиции. У выхода на путь номер десять стояло с полдюжины копов — именно туда направлялись участники мальчишника. Ларри, приблизившись к ним, взметнул в воздух кулак:

— Нью-Йоркской полиции почет и уважение! Мы с вами, ребята! Давите этих гребаных террористов!

— Смерть им! — поддержал другой пьяный голос.

Сержант со впалыми щеками поднял руки, будто останавливая уличное движение.

— Остыньте, парни, — сказал он. — Водительские удостоверения покажите.

У Дэвида перехватило дыхание, когда все прочие полезли за бумажниками. О'кей, подумал он. Вот он, смертельный номер.

Он принялся охлопывать карманы джинсов, сперва спереди, потом сзади.

— Ой, блин!

Дэвид рухнул на четвереньки и с пьяной тщательностью начал искать на полу.

— Чего случилось, Фил? — нагнулся над ним Ларри.

— Бумажник! — выдохнул он, вцепляясь Ларри в плечо. — Бумажник, блин, пропал на фиг.

— Ты его в баре не оставил?

Дэвид замотал головой:

— Не знаю, блин. Да всюду… может быть.

Полицейский сержант заметил суматоху и подошел ближе:

— В чем дело?

— Фил бумажник потерял, — объяснил ему Ларри.

С отвисшей челюстью, мотая головой из стороны в сторону, Дэвид поднял глаза на сержанта:

— Не понимаю… вот только что… тут был.

Коп нахмурился, губы сжались в ниточку. «Ой-ой, — подумал Дэвид. — А ведь крепкий орешек».

— И никаких документов нет? — спросил сержант.

— Да это Фил, — объяснил Ларри. — Из Нью-Брунсвика. — Он показал на надпись на футболке «Мальчишник Пита». — Он с нами.

Сержант нахмурился:

— На поезд без документов не пропускаем.

Будто в ответ раздался высокий звук из станционного динамика:

— Внимание, — объявил записанный заранее голос. — Заканчивается посадка на поезд линии северо-восточного коридора, отходящего от десятого пути, с остановками в Ньюарке, Элизабет, Равей, Метучен, Нью-Брунсвик и Принстон-джанкшн. Посадка производится на платформе номер десять.

— Нам надо на этот поезд! — заорал Ларри. Лихорадочно порывшись в карманах, он вытащил собственный бумажник, показал сержанту. — Смотри, я работаю в полиции Метучена. Вот мой значок. Я ж тебе говорю, Фил с нами. Он мой приятель.

Сержант посмотрел на значок, все еще хмурясь, все еще не желая сдаваться. И тут Дэвид услышал собачий лай. Обернувшись, он увидел солдата национальной гвардии с немецкой овчаркой — они шли под доской объявлений прибытия-отправления, футах в пятидесяти. Собака рвалась прямо к ним, натягивая поводок с таким рвением, что солдату приходилось отклоняться назад, чтобы не упасть. «Господи Иисусе, — подумал Дэвид, — эта проклятая тварь что-то на мне чует».

Он закрыл глаза, и его затошнило. «Безнадежно. Меня сейчас арестуют, передадут в ФБР и опять отведут в такую же допросную». Мысленным взором он уже видел голые стены без окон, флуоресцентные лампы под потолком и агентов ФБР в серых костюмах вокруг металлического стола. Накатила новая волна тошноты, да такая мощная, что Дэвид вдруг согнулся пополам и издал звук сухой отрыжки. Изо рта до линолеума на полу протянулась нитка слюны.

— Осторожно! — крикнул Ларри. — Его щас вывернет!

Сержант быстро отступил назад.

— Черт побери, — сказал он. — Уберите его от меня, быстро!

Дэвид поднял голову, посмотрел на сержанта. Тот кривил губы в видимом отвращении. Дэвид по наитию шатнулся к нему ближе и издал звук подавленной отрыжки, влажный такой желудочный звук.

Сержант оттолкнул его к Ларри.

— Блин, да заберите его отсюда! Тащите его на свой поезд!

— Есть, сэр! — ответил Ларри, хватая Дэвида под мышки.

Они вдвоем бросились, шатаясь, вниз по лестнице на платформу номер десять и на поезд до Метучена в час тридцать.

Саймон сидел за антикварным столом в безбожно дорогом номере «Уолдорф-Астория». За плюшевую гостиную, выходящую на Парк-авеню, и спальню, украшенную, как придворный бордель, отель драл две тысячи долларов в сутки. Саймон мог себе позволить такие расходы, но не хотел платить из принципа. Вместо этого он стянул номер кредитной карты из какой-то интернетовской утечки. За номер Саймона в «Уолдорф-Астория», как и за заказанную в номер баранью отбивную и пол-литра столичной, платил ничего не подозревающий об этом Нил Дэвидсон из Орегона.