Мария Эрнестам - Коктейль со Смертью

У меня запершило в горле, и я откашлялась. Наверное, со стороны заметно, что я нервничаю, как певец, потерявший голос накануне важного выступления.

— Это действительно была я. Узнав об этой семье через друзей, я решила, что девушка подойдет на роль в ролике. Поэтому я поговорила с ее матерью, а потом и с самой Габриэллой, когда мы пошли прогуляться. Она обещала подумать над моим предложением. Я уехала домой на метро. Что Габриэлла делала потом, понятия не имею. Но она была жива, когда мы расстались, и ничего подозрительного я не заметила.

Лена Россеус молча разглядывала меня. Ее взгляд был пронзителен, словно лазерный луч. Теперь я поняла, что означает выражение «пронзить взглядом».

— Не знаю, насколько можно доверять словам свидетельницы с парковки. Вы производите впечатление серьезной женщины, не склонной к истерикам и фантазиям, хотя я встречала немало людей, которым являлись Смерть, Дьявол или Иисус. Не буду распространяться на эту тему. В данный момент меня заботит ваша безопасность. Видите ли, есть риск, что вас преследует человек, одетый в костюм смерти. А он может оказаться психопатом или маньяком. Вам не присылали угроз в последнее время? Не возникало ощущение, что вас преследуют?

Впервые это был действительно вопрос. Что означало только одно: наш разговор приобрел новое направление. Из подозреваемой я превратилась в потенциальную жертву, что, впрочем, устраивало меня куда больше. Жертва — мое любимое амплуа. Оставалось только воспользоваться ситуацией. Я надеялась, что патрон так и будет бесшумно сидеть в кухне, тогда можно все свалить на Тома. Например, сказать, что он безумно ревновал меня и раздражался, когда я общалась с другими мужчинами. Что он способен на насилие, и я всегда боялась, что он меня изобьет.

Нет, вряд ли мне поверят. Хотя это было бы приятно.

— Нет, я ничего такого не заметила. Мои статьи редко вызывают негативную реакцию. Иногда меня просят объяснить то или иное утверждение или запрашивают дополнительную информацию, но чтобы угрожать — такого ни разу не случалось. Я ни с кем не ссорилась, и, насколько мне известно, никто из моих друзей на меня не обижается.

— А отношения в семье? Например, с родственниками вашего бывшего жениха? Может, кто-то счел, что вы обидели его, и решил припугнуть вас?

Семейство Альварес. Колумбийцы с взрывным латиноамериканским темпераментом, привыкшие к кровавым дракам на улицах. Можно наплести, что они мечтали женить сыночка на невинной испанской девице, а тут появилась я и нарушила их планы. Но я вовремя прикусила язык, решив не давать воли фантазии, чтобы не навредить себе.

— У нас всегда были хорошие отношения. Правда, я давно ни с кем из них не разговаривала. Как я уже сказала, наш разрыв произошел внезапно. И все же вряд ли кто-то из родственников моего жениха способен мне угрожать. Не могу себе представить, что они могут желать мне смерти.

Лена Россеус едва заметно улыбнулась, и я отметила, что улыбка ее не красит.

— Вы удивились бы, узнав, сколько людей желает друг другу смерти. Каждый день мы читаем в газетах о поведении мышей, о редких растениях или бактериях, но никто не пишет о природе зла в характере человека. К сожалению, мой опыт говорит, что никогда не знаешь, как люди относятся к тебе на самом деле. Прочитайте вот это, например.

Она достала из портфеля брошюру и протянула мне. Я начала читать и сразу поняла, что это брошюра, выпущенная одной из религиозных сект, размножившихся в наши дни по всему миру, как поганки. В брошюре говорилось о том, что Господь убивает тех, кто отказывается слушать и понимать Божественное слово. Внизу стоял номер счета в банке, куда верующие могли перечислить деньги и таким образом спастись. Я читала, недоумевая, зачем Лена дала мне это. Ждет ли она комментариев? Я молча вернула ей брошюру.

Она встала, и я поняла, что визит подошел к концу. Ханс Нурдшо тоже поднялся, подошел к саквояжу, оставленному патроном, и стал с интересом ощупывать его. Дверца была приоткрыта — видимо, патрон забыл закрыть ее, когда доставал халат, и внутри была видна его одежда.

Я поспешила вмешаться. Ханс Нурдшо между тем опустился на колени и осматривал саквояж снизу.

— Какая тонкая работа. Похоже на старинное изделие Луи Вюиттона, если не ошибаюсь. Но нигде нет имени изготовителя. Сколько лет этой вещице? Я бы датировал ее двадцатыми годами. Теперь она, должно быть, стоит целое состояние…

Я встала между доктором и саквояжем и захлопнула дверцу, быстро оглядев саквояж в поисках марки. Но определить, где изготовлен этот дивный старинный гардероб — в аду или в раю, было невозможно.