Клайв Касслер - Затерянный город

– Может, и так, – согласился Леблан и тут же добавил: – Зато я однажды встретил на Юконе красивую эскимосскую девушку…

– Так говорят все истинные гляциологи, – рассмеялся Торстон. – Нас всех объединяют любовь к красоте и неистребимое желание поскорее выбраться на свежий воздух. Многие из нас с первого взгляда были очарованы красотой вечного льда и остались здесь навсегда. – Он обвел рукой вокруг, показывая на стены тоннеля. – Да, есть какая-то ирония в том, что мы готовы много недель проводить под этими льдами, не видя солнечного света, будто стая кротов.

– Посмотрите, что со мной сделала эта работа, – пожаловался Леблан. – Здесь постоянно тридцать пять градусов и влажность сто процентов. Когда-то я был высоким и белокурым, а теперь весь скукожился и стал похож на дикого зверя.

– Ты был похож на дикого зверя уже тогда, когда я с тобой познакомился, – сказал Торстон. – Мы находимся под землей три недели и, я согласен, стали немного похожи на кротов. Но даже Верни согласится, что нам крупно повезло. Большинство гляциологов наблюдают за ледниковыми пластами сверху, а мы можем проникнуть в глубь ледника, исследовать его чрево.

– А в чем, собственно говоря, состоит суть вашего исследования? – спросил Роулинс.

– Мы уже три года изучаем, каким образом движутся ледники и как они влияют на поверхность, по которой скользят. Надеюсь, в вашей статье это будет выглядеть более привлекательно, чем с моих слов.

– Это будет не очень сложно сделать. Учитывая всеобщий интерес к глобальному потеплению, гляциология становится злободневной темой.

– Должен сказать, что это весьма своевременное признание наших заслуг. Ледники испытывают влияние климатических условий, поэтому могут легко рассказать нам с точностью до нескольких градусов, какая температура воздуха была на земле тысячи лет назад. Кроме того, они сами по себе оказывают немалое влияние на климат. А, вот и наш клуб Спящего Человека.

Они увидели три небольших помещения, которые напоминали трейлеры автотуристов. Торстон подошел к первому домику и открыл дверь.

– Здесь комфортно, как в обычном доме, – сказал он тоном гида. – Четыре спальни, в которых могут разместиться восемь человек, кухня, ванная комната с душем. Обычно со мной работают геологи и другие специалисты, но сейчас у нас минимальная бригада: Верни, молодой исследователь из университета Упсалы, и я. Можете оставить сумки здесь. Отсюда до нашей лаборатории не больше тридцати минут ходьбы. Кроме того, у нас есть надежная телефонная связь со входом, исследовательским тоннелем и лабораторией. Пожалуй, сообщу ребятам из лаборатории, что мы благополучно вернулись.

Профессор снял трубку с прикрепленного к стене телефонного аппарата и сказал несколько слов, после чего радостную улыбку сменила гримаса озабоченности.

– Повтори еще раз, – сказал он и крепче прижал трубку к уху. – Ладно. Мы сейчас придем.

– Что-нибудь случилось, профессор? – насторожился Леблан.

Торстон еще больше нахмурился.

– Я только что говорил с моим ассистентом. Невероятно!

– Qu'est-ce que c'est? [2]– повторил Леблан.

Торстон стоял с каменным выражением лица.

– Он сказал, что нашел замерзшего во льдах человека.

На глубине двухсот футов под поверхностью Спящего озера в воде, которая могла стать смертельной для любого незащищенного человека, над каменистым дном ледникового озера плыла яркая сфера, похожая на огромный пузырь в болотах штата Джорджия. Несмотря на агрессивное окружение, сидевшие в прозрачной акриловой кабине мужчина и женщина чувствовали себя так же комфортно, как какая-нибудь влюбленная парочка на берегу теплого моря.

Мужчина был коренастым, с широченными плечами. От долгого пребывания на палящем солнце его кожа стала грубой, черты лица казались корявыми; это впечатление усиливало желтоватое освещение от панели приборов. Его седеющие волосы в оранжевом свете потускнели и стали похожими на платину. Своим орлиным профилем и напряженным выражением лица Курт Остин напоминал древнего воина, образ которого был вырезан на древнеримской колонне, сооруженной в честь очередной победы. Однако кажущаяся твердость и невозмутимость заметно смягчались легкой улыбкой и сверкающими голубыми глазами, излучавшими искреннюю доброту и присущее этому человеку чувство юмора.

Остин руководил отрядом специального назначения НАПИ, созданного еще прежним директором агентства адмиралом Джеймсом Сэндекером, нынешним вице-президентом Соединенных Штатов. Эта команда была предназначена для выполнения секретных подводных исследований, которые проводились без соответствующего контроля со стороны правительственных органов и, разумеется, без их непосредственной поддержки. Будучи морским инженером по образованию и опыту работы, Остин пришел в агентство НАПИ из ЦРУ, где долгие годы работал в малоизвестном отделе, специализировавшемся на проведении секретных подводных операций и сборе разведывательных данных государственной важности.