Колин Маккалоу - Включить. Выключить

Понедельник, 14 февраля 1966 г.

В середине февраля началась оттепель. Дождь зарядил с пятницы и шел до воскресной ночи. Все низины Коннектикута заполнила замерзающая вода, которой некуда было стекать. Дом Финчей оказался отрезанным от шоссе, как и объяснял Кармайну Морис Финч; ручей за домом Рут Кайнтон разлился, так что ей пришлось вешать белье, обувшись в резиновые сапоги, а доктор Чарлз Понсонби по приезде в Хаг горевал о затопленном винном погребе.

Вынужденный прервать пробежки из-за потопа и страдающий от боли в мышцах ног, Аддисон Форбс в понедельник на рассвете решил пробежаться вокруг Восточного Холломена, а затем по набережной до причала. Возле причала он выстроил когда-то сарай для своей яхты, которую выводил в гавань Холломена лишь изредка, под настроение. В последние три года отдых, с точки зрения Аддисона Форбса, был греховным, если не преступным занятием.

Патрульная машина припарковалась подозрительно близко от крутой подъездной дорожки у дома Форбсов. Сидящие в машине дружески помахали пробегающему мимо Аддисону, который твердо решил завершить пробежку. Обливаясь потом, он свернул с дороги и потрусил вниз по склону, лавируя между кустами. Трехдневный ливень смыл снег, чем и вызвал потоп во всем штате, под спортивными туфлями Форбса скользила напитанная водой почва. Много лет назад он посадил форзиции у подножия холма — как живописно они выглядели, когда с началом весны покрывались желтыми цветами!

Но сейчас, в феврале, живая изгородь напоминала охапку голых прутьев от метлы, поэтому Форбс сразу заметил на земле броское сиреневое пятно и остановился. Не прошло и секунды, как он разглядел торчащие из этого пятна руки и ноги, и сердце предательски заколотилось. Он схватился за грудь, разжал обветренные губы, чтобы закричать, но не смог. Господи, у него шок! Сейчас у него будет еще один приступ — такое зрелище неизбежно спровоцирует его! Схватившись за спинку старой садовой скамьи, которую Робин перетащила сюда, чтобы «понежиться и помечтать», Форбс мелкими шажками обошел вокруг нее, сел и стал ждать боли, привычным жестом сжимая и разжимая левый кулак в предчувствии, что боль вот-вот стрельнет в руку. Он сидел с выпученными глазами и разинутым ртом и ждал. «Я умираю, я умираю…»

Прошло десять минут, боль так и не возникла, грохот сердца стих. Пульс замедлился, как после любой пробежки, и самочувствие было сносным. Сильный спазм прошил его от макушки до пяток, но и он не вызвал боли. Аддисон Форбс повернулся к сиреневому пятну, затем встал и направился к дому ритмичными шагами, чувствуя, как в нем вскипает радость.

— Ее труп у самой воды, — сообщил он, входя в кухню. — Позвони в полицию, Робин.

Она вскрикнула и задрожала, но позвонила, а затем бросилась к нему, пытаясь нащупать пульс.

— Я в порядке, — раздраженно отмахнулся он. — Не суетись, говорю же — я в порядке! Я только что пережил колоссальный шок, но сердце меня не подвело. — Мечтательная улыбка заиграла на его губах. — Есть хочу, готовь завтрак. Яичницу с беконом, тост с изюмом, масла побольше и кофе со сливками! Ну же, Робин, поскорее!

— Нас надули, — объявил Кармайн, стоя у кромки воды рядом с Эйбом и Кори. — Надо же было так промахнуться! Мы следили за всеми дорогами, а про гавань не подумали. Нас опять обвели вокруг пальца — приплыли в лодке.

— До субботнего вечера весь восточный берег покрывал лед, — возразил Эйб. — Значит, они очень спешили. Не может быть, чтобы они с самого начала задумали бросить ее здесь.

— Ну да, не может! Оттепель только облегчила им задачу. Если бы лед не растаял, они прошли бы по нему от улицы, на которой нет наших патрулей. А так они приплыли в весельной лодке, подвели ее к самому берегу и выкинули труп. На берег они не ступали.

— Она насквозь промерзла, — сказал подошедший Патрик. — Сиреневое праздничное платье расшито жемчугом, а не блестками. Такую кружевную ткань я вижу впервые — это не настоящее кружево. Платье сидит лучше, чем на Маргаретте, по длине — как раз. Я еще не переворачивал ее, не знаю, может, пуговицы на спине не застегнуты. Никаких лигатур, чистый разрез на шее. Труп совершенно чистый, если не считать нескольких прилипших листьев.

— Поскольку на берег они не выходили, искать здесь нечего. Ладно, Патси, оставляю тебя здесь. Идем, ребята, — позвал Кармайн Эйба и Кори, — придется обойти все дома у набережной, расспросить, не заметили ли они чего-нибудь прошлой ночью. А ты, Кори, поможешь нам пошире раскинуть сети. Бери полицейский катер, сплавай к танкерам и грузовым судам в гавани. Может, там кому-нибудь надоело сидеть в каюте, он выбрался на палубу подышать свежим воздухом и увидел лодку. Матрос не мог ее не приметить.