Шэрон Болтон - Последняя жертва

— И долго он здесь пробыл?

— Нет, не долго. Он уехал, когда понял, что больше от нас ничего не получит. С тех пор мы о нем ничего не слышали.

— А не помните, как его зовут?

— Его назвали Сол. Как и отца. Как его отца.

Я невольно вздрогнула. Еще один Сол Уитчер, затаивший злобу на поселок.

Блеск в глазах Уолтера стал угасать. Наше общение его утомило.

— Уолтер, в поселке поговаривают об Альфреде. Я тут подумала…

Рука, сжимавшая мою руку, напряглась. Я ошибалась, назвав ее немощной. Старик был еще довольно силен.

— Мы сделали для Альфреда все, что было в наших силах. Никто не смог бы… Понимаете, он был нездоров. Родился больным. С годами ему становилось только хуже. Не видел, не слышал, не говорил. Но он был таким сильным! Я не мог с ним справиться. И он с Эделиной… Как я мог их остановить? Я никого не мог остановить.

Я зашла слишком далеко. Уолтер сильно разнервничался. Я, чтобы его успокоить, накрыла его руку обеими своими руками.

— Уолтер, все в порядке. Это было давным-давно. Не стоит…

— А после того… что они с ним сделали…

В палате Уолтера не было никакой медицинской аппаратуры, но я была совершенно уверена, что его пульс опасно участился, старик начал задыхаться.

— Уолтер, я уверена, что это был несчастный случай. Прошу вас…

— Я был вынужден его отослать. Нам помог доктор Эмблин. И священник. Нашли для него место. Там ему было неплохо. У них были доктора и санитары-мужчины. Они могли о нем позаботиться.

— Я уверена, с ним все отлично. Вы правильно поступили.

Дыхание Уолтера немного успокоилось. Я ждала, чтобы расслабились напряженные мышцы его лица.

— Полагаю, вы могли его навещать? — спросила я, когда решила, что опасность миновала.

Уолтер назвал психиатрическую лечебницу километрах в восьмидесяти отсюда, уже в Девоне. Я несколько раз повторила про себя название, чтобы не забыть.

— Мы ездили туда пару раз, — признался он. — Увидели, что ему там хорошо, за ним ухаживают. Даже позволили завести змею. Похоже, он тяготился нашим присутствием. Наши визиты были бессмысленны, поэтому мы перестали ездить.

— А он все еще там? Он до сих пор жив?

— Я не слышал, чтобы он умер, дорогая. Думаю, он там.

Время приближалось к одиннадцати часам утра, когда я направила свою машину в переулок, ведущий к черному ходу лечебницы Святого Франциска. Еще несколько сотен метров — и я въехала в открытые ворота, припарковала мамину машину прямо у изгороди. Вышла, закрыла ворота и припустила по аллее. До лечебницы оставалось еще несколько минут ходьбы.

Все вокруг меня, казалось, застыло. Полная неподвижность. Атмосферное давление упало, смолкли птицы, даже чайки попрятались. Где-то там, за горизонтом, сгущались тяжелые тучи — природа готовилась к буре.

Я перелезла через забор и направилась через поле, где мы держали нашего идущего на поправку оленя. Интересно, как обходилась без меня моя маленькая команда? Я очень редко куда-нибудь уезжала, а если подобное и случалось, то обычно звонила дважды в день. Раньше я так надолго не исчезала. В этот час персонал должен делать обход и кормить пациентов. Если повезет, пройду незамеченной. Держась поближе к изгороди, я направилась к пристройке с тыльной стороны лечебницы, где стояли два наших «лендровера». Запасные ключи от обеих машин и от гаража всегда болтались в моей связке.

Мне удалось открыть гараж, не подняв шума. Я выбрала «лендровер», который знала лучше, и включила зажигание. Выехала во двор, потратила драгоценное время на то, чтобы выбраться из машины и запереть ворота гаража. Если не будет вызова на спасательную операцию — а такие вызовы случались не каждый день, — то отсутствия автомобиля никто и не заметит.

Полиция уже поняла, что я упорхнула из семейного гнезда. С помощью отца — в этом я не сомневалась — полиция узнает, что я взяла мамину машину. Воспользовавшись другим автомобилем, я уменьшила свои шансы быть остановленной автоинспекторами, но все равно придется пробираться объездными путями. А это значит, что мой путь будет длиннее.

Старое здание приюта, построенное в викторианском стиле, было массивным: его стена из красного кирпича протянулась почти на сотню метров. Приют располагался в низине, со всех сторон окруженной холмами, поросшими мрачноватым буковым лесом. Даже в солнечные дни сюда не проникал свет.

Подъезжая к приюту, я пыталась расставить по полочкам полученную только что информацию. Но мысли мои путались, словно вещи в сушильном барабане. Уолтеру что-то известно о пожаре в церкви. Вероятно, он добровольно ничего не расскажет, а у меня не хватит совести на него надавить. Но он что-то знает! Это означает, что я могу узнать подробности, если найду подходящий источник информации.