Дэвид Осборн - Открытый сезон

— Черт, ты же был в двухстах ярдах от него, — Арт произнес это с улыбкой и обезоруживающим дружелюбным тоном.

Грэг оглянулся и равнодушно ответил:

— Что ж, для начала он бежал, как кролик с раскаленным железным прутом в заднице, а во-вторых, он был в тени и пробивавшийся сквозь деревья свет постоянно искажал его очертания. И в третьих, я же находился в этой чертовой трясущейся и прыгающей лодке.

Арт решил не развивать дальше эту тему. Металл в голосе Грэга был очевиден, он расстегнул брюки и мочился. Толстая, в палец толщиной, струя жидкости изливалась в озеро. Арт подумал: «Ах ты, шизик несчастный, интеллигентная девушка не позволит тебе даже дотронуться до себя, ее стошнит».

— Где Нэнси?

— Не знаю, — сказал Грэг, — осталась на острове, я думаю.

— Внизу, в крысиной норе.

— Скорее всего. Отсыпается. — Грэг с усилием убрал свой орган и застегнул брюки.

Погрузив Мартина в лодку, они поплыли к озеру.

Они подобрали вторую дрейфующую лодку, потом Кена, пытавшегося успокоить тошнотворную боль в паху, измотанного и трясущегося от холода. Арт и Грэг стали поддразнивать его, но вскоре замолкли. Унижение Кена для этого было слишком велико. И его страх. Такого рода побои, какие он получил, могут быть опасными для мужчин. Иногда так начинается рак. Вполне вероятно, что им придется отказаться от последней недели своего отпуска и вернуться домой.

Они обошли остров с юга, добрались до восточной его стороны и причалили под самой хижиной. Они медленно двинулись к ней, помогая Кену, пару раз останавливались, чтобы он мог подавить тошноту и выправиться. Потом Грэг отправился на лесопилку, за железным грузом, чтобы удержать Мартина на дне. Арт плеснул Кену обжигающий кофе, включил для него горячий душ, сам, принял немного бурбона и вернулся к лодкам.

Лесопилка была пуста. Она там, подумал Грэг, под досками пола, в крысиной дыре, спит. Может она проснется и услышит меня. А потом, думал он, если бы я спустился к ней сейчас, никто бы не услышал ее криков, Я мог был повеселиться. Она бы сопротивлялась, как тигрица, а потом вопреки себе возбудилась бы и накинулась на меня, даже зная, что после этого я все равно ее прикончу. Его орган возбудился, и он двинулся прочь. У них ведь есть правила и если кто-нибудь нарушит хоть одно, тогда все кончено. Кен поклялся, что он все отменит и не будет больше никакого веселья. Так что не стоило, даже ради Нэнси.

Он нашел пару заржавленных шатунов, там где он оставил их в прошлом году, когда не поленился и сделал свалку. Они были по семьдесят пять футов каждый. Этого, вполне достаточно, один для Мартина, один для Нэнси немного позже. Он взвалил их на себя, растревожив гнездо муравьев, устроившихся на зиму. «Ползите, твари», — подумал он. Проползите вон там между досками и кусните Нэнси в задницу. Это прекрасно. Он пару раз придавил каблуком муравейник, пока ему не показалось, что он уже передавил большинство из них, потом вышел.

Кен принял душ и завернулся в тяжелое одеяло. Он был на пороге. Он бросил Грэгу новенький двадцатипятифутовый моток нейлонового альпинистского шнура, который упал у его ног.

— Ты забыл кое-что.

— Потом.

— Слышал ее?

Грэг поднял шнур.

— Нет. — Тон Кена говорил о том, что он быстро приходит в норму. — Все еще спит.

— Может быть, — сказал Грэг, — Я бы не стал тянуть с этим.

— Мы недолго.

— Мы ведь не знаем наверняка, что она там, правда?

«Пошел ты, — подумал Грэг. — Быстро же ты пришел в себя.»

Достаточно, чтобы начальствовать, так что яйца твои в полном порядке. Временами он просто терпеть не мог Кена. Вот как сейчас. Всегда последнее слово за ним, по любому поводу. И Арта тоже, который постоянно должен ко всему придираться, словно все вокруг идиоты. Почему они не могут принимать жизнь такой, какая, она есть? Излишняя суета никогда еще ничего не меняла. А охота должна оставаться такой, какой она была всегда — просто потрахаться, пострелять и достаточно.

— Но шансы уж очень велики.

— Она может быть и на берегу, пробирается к большой земле.

— Возможно.

— Что ж, во всяком случае винтовка у нее есть.

— Да брось ты, — Грэг внутренне выругался за то, что позволил Кену взять над собой верх.

— И дюжина патронов. Дробь № 4.

— Нэнси? — Обида Грэга сменилась искренним удовольствием. Подумать только, эта маленькая вислогрудая стерва. Приползла и вооружилась.

— Черт возми, надо Арту сказать. Вдруг он словит своими трусами несколько дробинок.