Джон Коннолли - Все мертвые обретут покой

За все время службы в полиции мне лишь несколько раз пришлось воспользоваться оружием для самозащиты. В служебное время я никого не убил и единственный раз стрелял в человека. Это был сутенер, который кинулся на меня с ножом, и мне пришлось выстрелить ему в живот.

Став детективом, я большей частью занимался расследованием грабежей и убийств. Патрульная служба заключает в себе реальный риск для жизни полицейского, который часто оказывается в опасных для жизни ситуациях. А расследование убийств предполагает другой вид работы. Как говаривал мой первый напарник Томми Моррисон, ко времени приезда копов все уже кончено, и труп налицо.

После смерти Сьюзен и Дженнифер я отказался от кольта «дельта». Теперь у меня имелось три пистолета. Кольт 38-го калибра особой модели для сыскной полиции принадлежал еще моему отцу, и это была единственная из его вещей, которую я оставил у себя. Клеймо на нем поистерлось, на корпусе виднелись царапины и щербины, но он оставался отличным оружием. Весил он мало, чуть больше фунта, и удобно располагался в кобуре на лодыжке или поясе. Этот простой и мощный револьвер хранился у меня в выемке под рамой кровати.

Из пистолета марки «Хеклер и Кох VP70 М» я стрелял только в тире. Прежний хозяин этого полуавтоматического пистолета, приторговывавший наркотиками, пристрастился к своему товару и умер. Я нашел его уже мертвым, когда приехал по вызову соседа, пожаловавшегося на вонь. Восемнадцатилетний «хеклер» военного образца так и лежал, неиспользованный, в своем футляре. Но я на всякий случай спилил серийный номер.

Как и у кольта, у него не было предохранителя. Но ценность его состояла в дополнительном ложе, также имевшемся у покойного торговца наркотиками. Присоединение этой детали преобразовывало пусковой механизм пистолета и превращало его в полностью автоматическое оружие, способное делать две тысячи двести выстрелов в минуту. Если бы на меня решились напасть, я бы со всем своим арсеналом секунд десять смог бы продержаться, а уж после пришлось бы отбиваться стульями. Обычно «хеклер» хранился у меня в специальном отсеке в багажнике «мустанга», откуда я его забрал, чтобы в мастерской при ремонте на него не наткнулись.

С собой я носил только «смит-вессон» третьего поколения — автоматическую модель калибра 10 миллиметров, специально разработанную для ФБР, получить которую мне удалось благодаря Вулричу. Я почистил пистолет, не торопясь зарядил и отправил в наплечную кобуру. Покончив с этим делом, взглянул в окно: многочисленная публика направлялась в бары и рестораны Виллиджа. Мое желание последовать их примеру прервал звонок мобильного телефона, и спустя полчаса я уже находился поблизости от места, где нашли тело Стивена Бартона.

Мигавшие красные огни осеняли теплым светом закона и порядка стоянку и все, что на ней находилось. Темным пятном выделялся массив парка Маккарена, на юго-западе потоки машин спешили по Уильямсбургскому мосту к скоростной магистрали Бруклин — Куинс. Патрульные следили, чтобы любопытные прохожие и жадные до кровавых зрелищ зеваки не заходили за ограждение. Один из полицейских преградил мне дорогу рукой:

— Сюда нельзя, — предупредил он.

Мы тут же узнали друг друга, и Векси убрал руку. Он знал еще моего отца, но все также ходил в сержантах.

— Все официально, Джимми. Я с Коулом.

Он вопросительно оглянулся на Уолтера, разговаривавшего с патрульными, и тот кивнул. Рука поднялась, как шлагбаум, открывая мне путь.

Смрадный дух канализации бил в нос уже за несколько шагов до люка. Пространство вокруг него было огорожено, и из смотрового колодца поднимался лаборант-криминалист в резиновых сапогах.

— Мне можно спуститься?

Коул ответил едва заметным кивком. К Коулу присоединились двое мужчин в хорошо сшитых костюмах и дождевиках. Буквы «ФБР» на спинах их плащей отсутствовали, из чего я заключил, что они свое присутствие афишировать не собирались.

— С ума сойти, они, оказывается, бывают и на обычных людей похожи, — сказал я Коулу, проходя мимо.

Он скривился в ответ. Подошли федералы.

Надев перчатки, я начал спускаться с колодец. Протекающая под городскими улицами зловонная река одурманила меня своим мерзким запахом, вызывая горечь в горле.

— Глубоко не дышите, тогда будет легче, — посоветовал стоявший у подножия лестницы рабочий канализации. Пустые слова.

Я даже не стал спускаться с лестницы, а направил свой фонарик на группу техников и полицейских, стоявших в полукруге света. Лучше поскорее прогнать мысль о том, в чем они топчутся. Полицейские бросили на меня тоскливые взгляды и снова стали наблюдать за работой медкоманды. Стивен Бартон лежал среди нечистот поодаль от лестницы, и вонючий поток беспорядочно трепал белокурые волосы. Его, очевидно, сбросили в люк, и тело немного прокатилось по дну.