Лиза Гарднер - Исчезновение

Лора округлила глаза:

— Мальчику нужно нечто большее, чем колледж, Стэнли. Мальчику нужен отец, который о нем позаботится.

— Я о нем позабочусь.

— Мы позаботимся, — поправила Лора. Стэнли снова покраснел, и в этот момент Рэйни вдруг поняла, чем именно он мог понравиться юной старшекласснице, девушке, которая смотрела на этого высокого и сильного мужчину — тренера футбольной команды и ловила каждое его слово.

— Он когда-нибудь рассказывал вам о том вечере, когда погибла его мать? — спросила она у Стэнли.

Тот покачал головой.

— С ним нужно об этом поговорить. Когда он захочет и как захочет. Дуги думает, что гибель матери — его вина. Чувство вины заставляет его злиться. На вас и на самого себя.

— Почему он думает, будто виноват в том, что его мать сбила машина? — нахмурившись, спросила Лора.

— Потому что в тот вечер Дуги, видимо, вышел из квартиры — пошел ее искать. Он думает, мама побежала за ним и погибла.

У Стэнли расширились глаза.

— Так и было?

— Нет, конечно, — отозвалась Рэйни. — Ее сбил пьяный водитель — еще до того, как Дуги вышел за дверь. Это записано в полицейском рапорте.

— Бедный малыш, — сказал Стэнли, и на этот раз его жена не стала спорить.

— Есть лишь одна вещь, которой я не понимаю, — сказала Лора. — Зачем Даничич все это устроил? Подружился с Дуги. Похитил вас, похитил его. Какова была цель?

— «Слава, деньги и яблочный пирог», — пробормотал Куинси, после чего они с Рэйни попрощались и ушли.

Куинси подождал, пока им отметят пропуск, и сел в машину.

— Откуда в полицейском рапорте могла появиться подробность о том, что мать Дуги погибла прежде, чем он вышел из квартиры? Судя по тому, что ты рассказала, никто даже не знал, что мальчик выходил.

Рэйни пожала плечами:

— Я это знаю, ты знаешь. Но они не знают.

Он перегнулся с переднего сиденья и крепко сжал ее руку:

— Ты очень славная женщина, Рэйни Коннер.

— Пусть даже и вру иногда? — весело спросила она.

Но Куинси почувствовал, как ее голос оборвался — она отвернулась и заплакала.

Возвращение домой оказалось более тяжелым, чем думала Рэйни. Она приняла лекарство и стала бродить по комнатам, в которых, казалось бы, должна была чувствовать себя в безопасности, надеясь, что вот-вот ее жизнь чудесным образом изменится. Описав круг, вернулась к холодильнику, в котором больше не было спиртного, а среди ночи проснулась вся в поту, перепуганная. Куинси обнял ее и сказал, что очень ее любит, и Рэйни снова вспомнила, что это такое — быть любимой и одновременно ощущать полное одиночество.

Кимберли поправилась, и ее выписали. Они с Маком остались на ночь, и целые сутки дом гудел от разговоров и смеха. Они играли в карты, болтали о работе.

Наконец женщины ушли спать, а Мак и Куинси еще долго сидели вдвоем. У Мака появились кое-какие соображения насчет убийства в Астории, Куинси они показались интересными.

А потом, перед тем как ложиться, Мак спросил: «Как она?» — и кивком указал в сторону хозяйской спальни.

— Ужасно, — искренне ответил Куинси.

— Хотите, чтобы мы пожили здесь?

— В таких делах никто не поможет.

— Вам, должно быть, очень нелегко, — негромко сказал Мак.

— Спасибо, — просто ответил Куинси.

Это были первые слова, которые пришли ему на ум.

Куинси подождал до утра, когда Рэйни отправилась на пробежку, и позвонил Эйбу Сандерсу. Он связался с ними вскоре после того, как нашли Рэйни. Подозреваемый Дункан как по волшебству появился тем же вечером, но потом исчезал еще дважды. Наблюдение за ним усилили, но улик по-прежнему не хватало. Не имелось никаких оснований для получения ордера — не было даже благовидного предлога, чтобы остановить и обыскать этого типа. Но он явно к чему-то готовился. Сандерс чувствовал, что Дункан наметил новую цель.

Куинси изложил Сандерсу суть идеи Мака, и тот задумался.

— Что ж, мы рассматривали версии и поглупее.

— Держи меня в курсе.

Сандерс повесил трубку. Рэйни вернулась с пробежки, и, пока она принимала душ, Куинси осмотрел ее вещи, ища хоть какие-нибудь признаки того, что Рэйни покупала пиво. К этому его приучила жизнь с алкоголичкой. Потом он вернулся в кабинет и долго сидел там, глядя на фотографию дочери.

Куинси несколько раз ездил в Портленд и навещал Шелли в больнице. Она стала настоящей душой ожогового центра, развлекая сиделок и пациентов анекдотами и полицейскими историями. Куинси она, судя по всему, ждала с нетерпением — особенно потому, что он всегда привозил ей ромашковый чай.