Луис Роча - Смерть понтифика

— А что это за отверстия?

— Переходы в другие места.

— Другие места?

— Сеть туннелей соединяет коридор с отходящими от него галереями, укрытиями и переходами. Раньше мне так и не удавалось исследовать катакомбы по всей длине, а потому я не знал, куда они идут, — спокойно разъясняет Рафаэль. — Кстати, ты знаешь, что во время французских завоеваний здесь собиралась укрыться королевская семья?

В начале XIX века Португалия была завоевана трижды. И каждый раз войска Наполеона изгонялись за пределы страны с помощью английской армии под предводительством прославленного герцога Веллингтона, Артура Уэлсли.

— Ты серьезно? Здесь скрывался сам Дон Жуан Шестой? Бразильский?..

— Он самый. В конце концов королевское семейство решило отправиться в Бразилию. Туда, где безопасней.

— И куда подальше…

Наконец они добираются до двери. Рафаэль приближается к большой деревянной доске, перекрывающей вход, и трижды с силой стучит. Один. Тишина. Два. Тишина. Три. По-прежнему тихо.

Несколько секунд тревожного ожидания — и за дверью раздается лязг запоров. Сару охватывает невероятное беспокойство, достигающее наивысшей точки в тот миг, когда дверь приоткрывается. Девушке кажется, что непродолжительная тишина длится гораздо дольше, чем на самом деле. Скрипят дверные петли, движется створка. Когда пространство входа оказывается достаточно широким, чтобы пройти внутрь, появляется широко улыбающееся лицо. У Сары все обрывается внутри, но она не позволяет чувствам взять над собой верх. Только легкая дрожь в руках и ногах. К ним выходит ее отец, Рауль Брандао Монтейро.

— Как ты? — спрашивает Рафаэль, распахнув руки в приветственных объятиях, за которыми следуют мощные похлопывания по спине. Друзья встретились.

— Все отлично, не беспокойся. Я в полном порядке.

Разомкнув объятия, Рауль смотрит на дочь, и взгляд теплеет.

— Сара, доченька… — говорит он, направляясь к девушке.

По щекам обоих текут слезы.

— Прости меня, девочка… прости пожалуйста, — дрожащим голосом нашептывает он на ухо Саре, прижимая ее к себе.

Наконец, все успокаиваются и постепенно возвращаются к реальности.

— Пойдем, — Рауль приобнимает дочь за плечи — идем же…

За дверью, в конце туннеля, облицованного изразцами по сюжетам Великих географических открытий, виднеется свет. Каравеллы Ордена Христа в бушующем море, новые народы, гигантский Адамастор, враги… Каждый рисунок отделен от следующего строфой из «Лузиад», национального эпоса, написанного великим поэтом Камоэнсом.

Рафаэль закрывает дверь, вновь запирает засовы, и в укрытии опять становится безопасно. Он гасит факел. Здесь не нужен огонь, и без того достаточно света, исходящего от вмурованных в стену канделябров. Пол вымощен мраморными плитами, отчего кажется, будто подземелье исполнено великолепия. И Сара понимает, что грубая простота катакомб лишь кажущаяся: свет в переходах не нужен, он предусмотрен для укрытий. Тяжелая массивная дверь словно разделяет два мира.

В конце коридора в обе стороны протянулась огромная галерея. Тяжеловесные арки поддерживают всевозможные колонны. Внизу, для желающих полюбоваться раскинувшимся поверху громадным залом со всем, что необходимо для удобной жизни, — перила из кованого железа. Подняться в зал можно по двум лестницам, идущим вверх по обе стороны галереи. Под гигантским куполом потолка висит огромная люстра, освещающая пространство, а стены покрыты коврами. Позолоченный рояль, диваны с подушками, обеденный стол по меньшей мере на двадцать персон… Роскошь и великолепие поражают Сару — ей кажется, что она находится в королевском дворце или в покоях гарема. Не хватало лишь женщин… или султана.

На балконе девушка замечает три двери, за которыми, скорее всего, находятся отдельные комнаты.

Рауль направляется к лестнице, расположенной справа, и едва гости спускаются по огромной мраморной лестнице, приглашает их присесть на большой диван.

— Хотите что-нибудь перекусить? Или выпить? Я живу здесь небогато, но угощение найдется. — В голосе Рауля звучит облегчение оттого, что дорогие ему люди живы и здоровы.

— Ты один здесь? — спрашивает дочь, не обращая внимания на предложение подкрепиться.

— Да.

— А мама?

— С ней все в порядке, не волнуйся.

— А почему она не уехала с тобой?

— Потому что не вынесла бы затворнической жизни в таком месте. Здесь нет ни радио, ни телефона, ни телевизора — ничего…