Том Клэнси - Долг чести

– Видите ли, господин посол, – заметил министр иностранных дел после нескольких бокалов виски, выпитых, возможно, намеренно, – это водное пространство к югу от нас называется Индийским океаном и наш военно-морской флот охраняет его. И нам не понятно, почему после исчезновения угрозы со стороны Советского Союза Военно-морской флот США так настаивает на своем присутствии в этих водах.

Посол США не был кадровым дипломатом, а получил назначение за политические заслуги – по какой-то причине место посла в Индии, несмотря на климат, стало престижным, – но все-таки оказался редким исключением среди политических креатур, к которым с таким презрением относился Скотт Адлер. Бывший губернатор Пенсильвании улыбнулся, пробормотал что-то о свободе морей и тем же вечером послал шифровку в Госдепартамент, еще до того, как лег спать. Адлеру пришлось признать, что не все высокопоставленные чиновники Госдепа такие уж тупицы.

– У нас нет никакой информации об агрессивных намерениях Индии в этом направлении, – заметил Хансон.

– В сложившейся ситуации вызывает тревогу стратегический момент. Индия не может расширяться на север – там путь преграждают горные хребты. Запад перекрыт Пакистаном, обладающим ядерным

оружием. К востоку находится Бангладеш, и его присоединение приведет только к дополнительным неприятностям для и без того перенаселенной страны. Шри-Ланка открывает для Индии стратегические возможности, не исключено, в качестве плацдарма для дальнейшей экспансии. – В каком направлении? – спросил президент.

– В сторону Австралии, огромной малонаселенной страны с богатыми природными ресурсами и небольшими вооруженными силами, вряд ли способными оказать серьезное сопротивление.

– Не представляю себе, как это может произойти, – заявил госсекретарь.

– Если «тиграм» удастся перейти к активным действиям на острове, думаю, Индия захочет увеличить там свои силы по поддержанию мира. Следующим шагом – как только будут созданы необходимые условия – станет аннексия Шри-Ланки, а затем внезапно появится имперская держава, ведущая экспансионистские игры хотя и вдали от нас, но серьезно угрожающая одному из наших традиционных союзников. – А помощь «тиграм» – легко осуществимая и освященная веками задача, подумал Райан. Марионетки тоже могут принести немалую пользу, не так ли? – История неоднократно демонстрировала, что такого рода амбиции проще всего пресечь на раннем этапе.

– Вот поэтому наш флот и находится в Индийском океане, – уверенно заявил Хансон.

– Это верно, – согласился Райан.

– У нас там достаточно сил, чтобы не допустить опасного развития событий?

– Пока да, господин президент, но мне не нравится, как мы растягиваем наш и без того ослабленный флот по всему миру. Каждый авианосец, за исключением двух, что стоят на ремонте, либо находится в море, либо занимается боевой подготовкой, перед тем как выйти на позицию. У нас нет никаких стратегических резервов. – Райан сделал паузу, зная, что заходит слишком далеко, но решил тем не менее выразить свою точку зрения. – Мы излишне сократили наш военно-морской флот, сэр. Он чрезмерно ослаблен.

– Они совсем не обладают такой мощью, как нам кажется. Это осталось в прошлом, – произнес Райзо Ямата. Он сидел на полу у традиционно низкого японского стола, облаченный в изысканное шелковое кимоно.

Приглашенные украдкой поглядывали на часы. Было почти три утра, и, хотя они находились в одном из самых роскошных в городе домов с гейшами, пора было и честь знать. А Райзо Ямата оставался все таким же обаятельным хозяином. Человек немыслимо богатый, он отличался поразительной мудростью, считали гости. Если не все, то почти все.

– Но ведь они защищали нас на протяжении нескольких поколений, – заметил один из них.

– От кого? От нас самих? – резко возразил Ямата. Резкость была допустимой. Несмотря на то что все сидевшие вокруг стола были отменно воспитанными людьми с утонченными манерами, они хорошо знали друга друга, хотя, возможно, и не были близкими друзьями, к тому же было выпито изрядно спиртного. При таких обстоятельствах правила вежливости становились более свободными. Все могли говорить откровенно, не выбирая выражений, и некоторые слова, которые в обычной обстановке могли стать смертельным оскорблением, воспринимались спокойно, и резкие возражения никто не воспринимал как обиду. Это тоже являлось правилом, но, как случается с большинством правил, далеко не всегда применялось в жизни. И хотя произнесенные здесь резкие слова не подорвут дружеских и деловых отношений, не все откровенные высказывания будут позабыты. – Кто из нас не пострадал от… этих людей? – продолжил Ямата.