Том Клэнси: Долг чести

Лицо Яматы было непроницаемым, когда он приблизился к обрыву, который местные жители называли «утес Банзай». С моря дул ветер, Ямата видел и слышал, как бесконечные ряды волн накатывают на скалы у подножия утеса – на те самые скалы, о которые разбились тела его родителей, братьев и сестер и многих других сородичей, что предпочли броситься вниз и погибнуть, но не попасть в руки американским морским пехотинцам. Зрелище повергло американцев в ужас, однако мистер Ямата отказывался думать об этом или это признавать.

Бизнесмен хлопнул в ладоши, склонил голову, желая привлечь внимание невидимых духов к своему присутствию на святом месте и вместе с тем продемонстрировать должное уважение к их влиянию на его судьбу. Как удачно, подумал он, что после покупки этого участка – через пятьдесят лет после смерти его семьи, погибшей при захвате острова американскими войсками, – более половины земли на острове снова перешло в руки японцев.

Ямата почувствовал внезапный холодок, но объяснил это сознанием знаменательности момента, а быть может, и присутствием духов предков. И хотя окровавленные тела волнами бесконечного прибоя унесло в океан, вряд ли можно сомневаться в том, что их ками так никогда и не покинули места смерти и ждали его возвращения. Ямата вздрогнул и застегнул плащ. Да, он построит здесь свой дом, но только после того, как выполнит все необходимое.

Прежде следует уничтожить…

Это был идиллический миг, почти в другом мире. Клюшка плавно поднялась вверх, удаляясь от мячика, описала правильную дугу, замерла на мгновение и с ускорением начала опускаться по той же траектории вниз. Мужчина, сжимавший в руках клюшку, перенес тяжесть тела с одной ноги на другую. Точно в нужный момент его руки взметнулись, и, когда головка клюшки ударила по мячику, она была перпендикулярна направлению его предстоящего полета. Звонкий щелчок подтвердил точность удара – головка клюшки была металлической. Этот звук и ощутимый толчок, передавшийся через графитовую рукоятку клюшки, дали понять игроку, что удар был удачным. Мужчине не понадобилось и взгляда. Клюшка продолжала описывать дугу, постепенно замедляя свое движение, и лишь затем игрок повернул голову и посмотрел вслед улетающему мячику.

К сожалению Райана, этим удачливым игроком был не он.

Удрученно улыбаясь, Джек покачал головой и наклонился, чтобы положить свой мячик на колышек для первого удара.

– Отличный удар, Робби.

Контр– адмирал ВМС США Роберт Джефферсон Джексон замер, зоркими глазами летчика наблюдая за мячиком, который начал снижаться и, упав в двухстах пятидесяти ярдах па аккуратно подстриженную траву, прокатился еще ярдов тридцать. Он молчал, пока мячик не замер на месте, недалеко от лупки, точно в середине уходящей вдаль зеленой полосы.

– Мне хотелось пробить чуть дальше, – заметил контр-адмирал.

– Да, не везет тебе в жизни, верно? – улыбнулся Райан, готовясь к удару. Он чуть согнул колени, выпрямил спину, слегка – но не слишком – наклонил голову, проверил положение рук, сжимающих клюшку. Да, все в порядке. Джек в точности следовал наставлениям профессионала, обучавшего в клубе новичков. Он брал у него уроки уже неделю, и неделю до этого, и неделей раньше… Клюшка пошла вниз с верхней точки замаха…

Удар оказался не таким уж плохим, чуть правее центральной оси уходящей вдаль зеленой лужайки, добрых сто восемьдесят ярдов, лучший первый удар, когда-либо удававшийся Райану. После его удара клюшкой, предназначенной для начала игры, мячик пролетел примерно то же расстояние, какое мог бы пролететь у Робби, ударь он по нему клюшкой номер семь для несильных точных ударов. Единственное утешение, что в семь сорок пять утра некому было видеть, как он сел в лужу.

По крайней мере я не загнал мячик в соседний пруд, подумал Райан.

– Сколько времени ты играешь в гольф, Джек?

– Целых два месяца.

Джексон ухмыльнулся, направляясь к стоящему поблизости электрокару.

– А я начал играть на втором курсе академии, в Аннаполисе, так что у меня, дружище, практики чуть побольше. Брось расстраиваться, лучше посмотри, какая красота вокруг.

Действительно, день был необычайно хорош. Поле «Гринбрайер-клаба» находилось среди холмов Западной Виргинии. Этим октябрьским утром вокруг белого здания отеля, разместившегося в старинном особняке конца восемнадцатого столетия, пылала желто-алая листва охваченных огнем осени деревьев.