Уоррен Мерфи - Битва в пустыне

– Я его прочитаю, потом порву и выброшу клочки на ветер. Это вам не Америка. Здесь у вас нет никаких особых привилегий.

– Представьте себе, просто гипотетически, что я сказал вам следующее: если вы порвете это письмо, я вырву ваши кишки и задушу вас ими. Какова будет ваша реакция на мои слова?

– Моя предполагаемая реакция – позвать стражу, арестовать вас и вызвать международный скандал, который наделает много хлопот вашему правительству. – Он улыбнулся. – Гипотетически, разумеется.

– А знаете, – сказал Римо, – шрам на вашем лице смотрится потрясающе, честное слово.

– Благодарю за комплимент.

– Но ему не достает симметрии, – продолжал Римо.

– Что вы сказали?!

– То, что вы слышали. Сюда просится другой, точно такой же.

С этими словами Римо выбросил вперед левую руку. Его пальцы, казалось, лишь слегка скользнули по щеке генерала. И только после того, как Римо скрылся в толпе, генерал Али Амин понял, что скоро у него будет шрам и на другой щеке, точно такой, как первый.

Римо остановился у киоска торговца напитками и попросил налить ему морковного сока. Он не мог вернуться в гостиницу, не передав письма – страшно было даже подумать, как разгневается Чиун. Но, с другой стороны, если он ворвется во дворец силой, рассердится Смит.

Гадая, как ему быть, он вдруг увидел знакомое лицо в черном ореоле курчавых негритянских волос. Джесси Дженкинс с двумя другими девушками, которых Римо видел в самолете, шла мимо под охраной четырех местных солдат.

– Привет, Джесси! – крикнул Римо.

Она обернулась к нему и улыбнулась. Процессия стала. Солдаты нетерпеливо переминались с ноги на ногу, глядя на подходившего к девушкам американца.

– Куда это вы? – спросил Римо.

– Мы идем из своего общежития вон туда. – Она указала на дворец «Победа Революции». – Полковник Барака пригласил нас на обед.

– Ничего себе приглашение – под оружейными дулами! – удивился Римо.

– По-моему, здесь это обычная вещь, – сказала Джесси.

– Ну, хватит разговоров! – вмешался один из охранников.

– Успеешь! – сказал Римо. – Леди занята. Не видишь?

– Это меня не касается, – стоял на своем солдат. – Давай проходи быстрее!

Римо подробно объяснил стражу порядка, что спешить не всегда хорошо. В доказательство справедливости этих слов он наспех сжал правое плечо солдата, после чего тот, конечно же, согласился, что можно и подождать.

– Вы знаете, что мы делаем общее дело? – спросил он у Джесси, отведя девушку в сторону.

– Но я – студентка… – нерешительно запротестовала она.

– Знаю. Я тоже студент, специализирующийся по международным связям и по угрозе безопасности США. Можете вы передать вот это Бараке?

Девушка взяла свернутый пергамент.

– Попробую, – сказала она и, отвернувшись от охраны, засунула свиток под белую блузку.

– Если я буду вам нужен – позвоните, – сказал ей Римо. – Мой номер 316, «Лобиниен армс».

Она кивнула ему на прощание и присоединилась к группе, которая продолжила свой путь во дворец. Римо посмотрел ей вслед, любуясь ее стройными ножками, и, довольный собой, пошел в гостиницу: письмо передано – и все живы. Просто чудесно. Чиун будет гордиться своим учеником.

Однако Чиун гордиться не захотел.

– Так ты говоришь, что не вручил мое послание лично полковнику Бараке? – сурово спросил он.

– Как тебе сказать… Я отдал его одному человеку, а тот передаст Бараке.

– Ах, одному человеку!.. А ты видел, как этот человек отдает письмо полковнику Бараке?

– Строго говоря, нет.

– Понято… Строго говоря, ты не видел, что твой «один человек» отдал письмо полковнику Бараке. Значит, ты вообще не видел, что письмо передано по назначению.

– Можно сказать и так.

– Другими словами, ты снова потерпел неудачу. Я послал тебя с одним-единственным поручением – передать письмо, а ты возвращаешься и говоришь: «как тебе сказать…», «строго говоря, нет…», «можно сказать и так», «с одной стороны, это, с другой стороны – то», и все это означает лишь одно: ты не передал моего письма.

– Тогда делай, как знаешь сам.

Чиун покачал головой.

– Теперь уже слишком поздно. Если бы я сделал, как знаю сам, письмо было бы передано полковнику Бараке, и никому другому. Чего мне было и ожидать, когда я все должен делать сам. Никто мне ничего не говорит, никто не помогает…

– Как ты любишь делать из мухи слона, – сказал Римо. – Получит Барака твое письмо, надо только подождать. Держу пари, он тебе ответит.