Уоррен Мерфи - Доктор Куэйк

Римо с ужасом смотрел туда, где только что в земле была впадина.

– Вот такие дела, дорогуши, – только и прошептал он.

Две жизни взамен, может быть, целого миллиона… И все же у них были колоссальные сиськи…

В этот момент земля снова заколыхалась, и Римо опять сбило с ног. Он тяжело упал на раненое, кровоточащее плечо. Еще одна граната, – успел он подумать, падая.

Но это была не граната. Качалась и тряслась сама земля.

Землетрясение, в ужасе осознал Римо. Но почему? Ведь он же отсоединил лазеры!

С огромным трудом он поднялся на ноги – они едва держали его. Он пошел было в одном направлении. Нет, сила, колебавшая землю, шла вроде бы с другой стороны.

Может быть, они успели установить еще и другое устройство, которое включилось в заранее установленное время? Но тогда зачем они устанавливали водяные лазеры здесь?

Римо бежал вдоль каменистого края расщелины, пытаясь определить, насколько позволяла трясущаяся почва, где находится источник колебаний. Бежать было очень тяжко, он чувствовал, как из раны на плече течет кровь. Вдруг мимо промелькнула крошечная, вся в черном фигурка. Она пронеслась так стремительно, будто он, Римо, стоял на месте. Это был Чиун, Мастер Синанджу. Он бежал по раскачивавшейся и уходившей из-под ног земле, будто по гаревой дорожке стадиона.

Римо бежал изо всех сил, но Чиун все равно был впереди. Ноги Римо работали как насосы, толкая его тело вперед по качающейся и сопротивляющейся его движению земле. Чиун же, казалось, скользил, приводимый в движение какими-то внутренними импульсами, почти не делая заметных усилий, едва касаясь земли. Скоро он исчез, растворившись во тьме.

Поднявшиеся ввысь птицы издавали пронзительные крики, предупреждая об опасности. Навстречу Римо в паническом страхе выбежала откуда-то собака-колли. Споткнувшись обо что-то, она перевернулась через голову и упала. Ее задние ноги судорожно дергались в воздухе, будто она еще продолжала мчаться вверх по склону. Земля ходила ходуном, воздух казался разреженным, дышалось с трудом.

Римо пробежал через кусты, ободрав лицо о колючие ветки ежевики, и выскочил на поляну. Здесь на высоких алюминиевых подпорках возвышался остроконечный шпиль гигантского водяного лазера, раз в двадцать больше того, что Римо видел прежде. На этой поляне шириной с половину футбольного поля царила странная тишина, неестественная в этом неистовстве земли. Будто гигантская неподвижная рука, протянувшаяся от холодно сиявшей луны, хранила это место в безмятежном покое посреди бушующего хаоса. Здесь остро пахло озоном, крики птиц звучали приглушенно, будто они поглощались воздухом.

Перед лазером на коленях стоял доктор Куэйк. Но он не молился. Его поза говорила о том, что ему было больно, и Римо понял почему: одетый в черное Чиун стоял над доктором и держал руку на его шее, будто сжимал пойманного голубя.

Пораженный тишиной Римо, чуть не упал. Он уже приспособился к колебаниям почвы, и ему было трудно сразу перестроиться. Но шок длился недолго, и Римо быстро двинулся к стоявшей паре.

Подойдя ближе, он услышал, как доктор простонал:

– Его нельзя остановить. Никто не может этого сделать. Он работает на собственной энергии.

– Все, что работает, можно остановить. – Голос Чиуна был ровным и отстраненным, как висевшая в небе луна.

– Они не хотели слушать меня. Если бы они послушались, я бы этого не сделал, – простонал доктор.

Чиун ослабил хватку на шее доктора.

– Он сказал все, что знает, – произнес кореец.

– А где мои дочери, Джекки и Джил? – всхлипнул доктор, глядя на Римо. – Они должны были встретиться здесь со мной.

– Они сейчас там, где и должны быть, – ответил Римо. – Как вы останавливаете эту машину?

– Ее невозможно остановить, – все так же плаксиво сказал Куэйк.

– Он говорит правду, – сказал Чиун. – Он сдался перед болью и рассказал все, что знает. – Чиун поглядел вверх на алюминиевые опоры водяного лазера. – Это та самая машина, которая уничтожает колебания?

– Да, – ответил доктор Куэйк.

– Сейчас она начнет под колоссальным давлением закачивать под землю воду. И тогда весь штат расколется вдоль линии разлома, – объяснил Римо Чиуну. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы голос его звучал ровно.

– Это место не трясет потому, что эта машина сглаживает здесь все колебания? – спросил Чиун.

– Да, – ответил доктор.

– Вы не правы, – сказал снова Чиун. – Все, что движется, создает колебания. Жизнь сеть сплошная вибрация.