Уоррен Мерфи - Доллары мистера Гордонса

И тут, будя раскаты эха в шахте, как гром прогремел голос, казалось существовавший вне времени и пространства:

— Остановись, машина зла!

Это был голос Мастера Синанджу. Дверь центра управления была открыта. В проеме стоял облаченный в красное кимоно старый азиат.

— "Привет" вполне достаточно, — сказал мистер Гордонс.

— "До свидания" еще лучше, — ответил Чиун. Он скользнул из дверного проема на пол шахты и схватил осколок руки-лезвия длиною в фут.

— Теперь я вас тоже уничтожу, — сказал андроид.

Он повернулся к Чиуну, который стал медленно пятиться назад, пока не оказался у противоположной стены.

— Как ты меня уничтожишь, если не можешь соображать? — сказал Чиун. — А я, как видишь, вооружен. Римо, к двери!

Римо подскочил к двери, рывком подтянулся и тяжело перекинул свое тело в комнату. Как только он оказался внутри, Смит захлопнул за ним дверь. Римо проковылял к пульту, чтобы следить за поединком.

— Это ужасно, — тихо проговорила доктор Карлтон. — У меня такое впечатление, что я вижу своего собственного отца...

— Вы не правы. Я могу соображать, — послышался голос мистера Гордонса.

— Я сейчас нападу на тебя с этим лезвием, — сказал Чиун.

— Оценка отрицательная. Отрицательная! Вы сделаете вид, что угрожаете мне этим оружием, а сами нанесете удар другой, невооруженной, рукой. Это и есть творческий подход! Как видите, я могу соображать и предугадывать. — Он стоял, глядя на Чиуна, в каких-то восьми футах от него.

— Но я обдумал и это, — сказал Чиун. — Я знал, что ты так и подумаешь. А поскольку ты считаешь, что угроза лезвием — всего лишь отвлекающий маневр, то я именно этим лезвием и нанесу удар. Это лезвие тебя и уничтожит.

— Отрицательная оценка! Отрицательная! — завопил мистер Гордонс. — Поскольку я теперь знаю ваш план, то буду следить за тем, чтобы вы не нанесли мне удар этим лезвием.

— И это я предусмотрел, — сказал Чиун, — а потому буду все же бить не лезвием, а рукой.

— Отрицательно, отрицательно, отрицательно, — отрицательно, отрицательно! — заверещал мистер Гордонс. — Не может быть такого творческого интеллекта! Это невозможно! Меня никто не обманет!

— А я обману, — сказал Чиун.

— Я вас уничтожу! — закричал мистер Гордонс и совершил ту фатальную ошибку, которую он был запрограммирован никогда не совершать, — напал первым. С тонким свистом рассекая воздух, металась перед ним его левая рука-клинок, глаза следили за клинком в правой руке Чиуна. Молниеносно он бросил взгляд на левую руку, потом — снова на правую, опять на левую, правую, левую, правую, левую... Когда мистер Гордонс был уже совсем близко, Чиун вдруг отвел руку в сторону, глаза его противника метнулись вслед за ней, и в это мгновение Чиун метнул другой рукой лезвие. Оно попало мистеру Гордонсу между глаз и, прорезав пластиковую лицевую оболочку, вошло на четыре дюйма в голову. Дождем посыпались искры — сталь замкнула электрические цепи в голове андроида.

— Мои глаза, мои глаза! — завопил мистер Гордонс. — Я ничего не вижу!

А Чиун уже стоял над распростертым на полу андроидом. Он вытащил лезвие из головы и с силой вонзил ему в грудь. Опять посыпались искры, и тело мистера Гордонса беспорядочно задергалось на полу пусковой шахты. Чиун поднял голову и махнул рукой, давая сигнал к запуску.

Римо протестующе мотнул головой, но Смит стремительно выбросил руку вперед и ударил по кнопке с надписью «пуск». Раздался громоподобный рев. Из нижней части ракеты ударили в бетонный пол шахты тугие струи красного, оранжевого, синего и ослепительно белого пламени. Отражаясь от пола, огненные струи рассыпались, дробясь на отдельные языки, которые устремились вверх, облизывая ракету и стальную обшивку шахты.

Под извергающимся из ракеты огненным потоком лежал мистер Гордонс.

Одежда на нем сгорела почти мгновенно. Затем расплавилась пластиковая плоть, а вслед за этим проволочки, трубочки, транзисторы и металлические соединения, накалившись, засветились красным, потом оранжевым цветом и вспыхнули белым огнем. Чиуна не было видно, но дверь комнаты управления вдруг распахнулась, дохнув на всех адским жаром бушующего в шахте огня, и снова захлопнулась за Чиуном, который быстро прошел к окну. Он успел увидеть, как ракета задрожала, затем приподнялась на несколько дюймов, зависла без движения, ее двигатели бешено взревели, вырвавшееся из них ослепительное пламя высветило дно шахты, и ракета, ускоряясь с каждым мгновением, пошла вверх. Шахту залил солнечный свет — ракета ушла в небо.