Уоррен Мерфи - Корабль смерти

— Приказы, приказы... — ворчал Чиун, направляясь вниз по лестнице, к сердцу корабля.

Выбежав на палубу, Римо успел увидеть, как Аристотель Тебос, поспешно вошедший в кабину лифта, закрыл за собой дверь и начал спускаться вниз, к платформе.

На палубе было полно людей. Море было спокойным, многие участники праздника решили передохнуть и подышать свежим воздухом. Они сгрудились вокруг геликоптера.

Римо посмотрел за борт. Лифт остановился у небольшого дока, к которому только что причалил катер. Там ждали с полдюжины мужчин с «дипломатами».

— Откуда взялись эти люди? — подумал Римо. Однако времени на размышления не было. Он двинулся к вертолету, скрытому от его глаз толпой. Подойдя ближе, Римо увидел, что вертолет выведен из строя: торчат оборванные провода, двигатель разбит, на досках палубы валяются снятые детали.

Скуратис и Елена наблюдали за действиями летчика, осматривающего разрушения. Скуратис обнимал девушку за плечи. Судя по всему, она проигнорировала волю отца и намеревалась провести ночь на яхте Скуратиса.

— Эй, грек! — крикнул, подходя к ним, Римо.

Скуратис скосил на него злые глаза.

— Вы знаете этого человека? — спросил он у Елены.

— Не обращайте на него внимания, дорогой.

— Корабль скоро взлетит на воздух. Это дело твоих рук, грек! — продолжал Римо.

Скуратис хотел дать знак своим телохранителям, стоявшим в толпе, но правая рука отказалась ему повиноваться: локоть Римо слегка коснулся ее в промежутке между большим и средним пальцами.

— Никаких сигналов, никаких криков, — сказал Римо. — Проходи!

Он принялся подталкивать грека вперед, как дети толкают игрушечного коня на колесиках.

К ним подошли двое охранников.

— Скажи им, что все в порядке, — приказал Римо.

— Все в порядке, — безропотно повторил грек.

Стражи отошли в сторону, уступая дорогу.

— Что ты имел в виду, когда говорил про взрыв? — спросил Скуратис, после того как Римо вытолкнул его на площадку лестницы.

— А то, что твои головорезы заминировали судно. Сейчас оно пойдет ко дну вместе с тобой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — возразил Скуратис.

— Ладно. Там увидим.

На своем этаже Римо отыскал чулан, дверь которого взломал Смит. Дыра во внутренней стальной переборке была расширена Чиуном. Римо вытолкнул грека в нижний коридор. Скуратис оглядывался вокруг в полном замешательстве.

— Что это? — спросил он наконец.

— Мне непонятно одно, — сказал Римо, — зачем тебе понадобилось взрывать собственное детище, грек?

— Пошел ты к дьяволу, американец! — завопил Скуратис. — Ты, видно, спятил! Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что это за место?

— Оно тебе незнакомо?

— Нет! Я ничего такого не строил. Здесь было хранилище для горючего, его не трогали, когда переоборудовали корабль. Здесь не должно быть ни коридоров, ни комнат.

— Но они есть! — сказал Римо. — И коридоры, и комнаты, и компьютеры, и телевидение. И еще — мины!

По коридору к ним спешил Чиун.

— Плохо дело. — Старец покачал головой. — Я нашел несколько бомб и обезвредил их. Но им нет числа.

— Мы обезвредим их все, — сказал Римо.

— Там еще канистры с бензином и радиодетонаторы.

— Это Тебос! — завопил Демосфен. — Какой мерзавец!

— Зачем это ему? — спросил Римо.

— Он задумал потопить судно и меня вместе с ним!

Вот почему он прославлял сегодня этот корабль, называя его моим памятником. Он хотел сделать его моей могилой. Грязный негодяй!

Он вырвал у Римо руку, удивив тою незаурядной силой, таившейся в коротком теле. Римо сделал шаг вперед, намереваясь остановить его, но Скуратис решительно зашагал дальше по коридору.

— Покажите мне мины! Где бензин?

— Там. — Чиун показал рукой. — Везде.

Скуратис стремглав кинулся бежать в указанном направлении.

— Не выйдет! Никакая сволочь в бальных туфлях не сможет уничтожить корабль Скуратиса! — рычал он. Крик эхом разносился между металлических стен коридора, точно голос из преисподней.

Аристотель Тебос торопливо перебрался с катера на яхту и взял полевой бинокль, который услужливо протянул ему кто-то из команды.

Он подался вперед, наклонившись над бортом «Одиссея», и навел окуляры на «Корабль Наций», величественно идущий сквозь сгущающиеся сумерки, то поднимаясь на гребень волны, то опускаясь; волны с грохотом дробились перед носом гигантского судна.

— Сколько осталось? — спросил он.

Один из шестерых, приехавших с ним на катере, взглянул на ручные часы.