Уоррен Мерфи: Опасные игры

Римо улыбнулся. Эту фразу он слышал в каком-то кинофильме, и ему все время хотелось ее где-нибудь ввернуть.

– Но ты ошибаешься! Смертельно ошибаешься! – Хефферлинг сделал паузу, задним числом осмысливая сказанное. – Я хотел сказать, ты ошибаешься. Бензина действительно не хватает, и виноваты в этом арабы, а не я. Честное слово, мистер Эвримен!

– Можешь называть меня Эв, – сказал Римо.

Обливаясь потом, Хефферлинг зажмурился, словно с трудом удерживаясь, чтобы не заплакать.

– Послушай, Эв. Ты просто не понимаешь.

– Тогда объясни, – сказал Римо.

– Так дай же мне объяснить, – завопил Хефферлинг, вскакивая на ноги, и Римо с беспокойством подумал, не слабая ли в этой комнате звукоизоляция.

– Сядь, – сказал он.

Хефферлинг быстро заморгал, пытаясь убедить себя в том, что не сядет, пока ему этого не захочется. В конце концов, чей это кабинет, и что он, этот Эвримен, о себе воображает?

Но тут Римо коснулся его груди, и он сел.

– А теперь давай, рассказывай, – велел Римо.

Хефферлинг повел глазами, будто на его веках изнутри было написано, что нужно говорить. Но что он мог сказать этому сумасшедшему?

– Послушай, это правда. Есть люди, которые делают так, чтобы бензина все время не хватало.

«Это то, что надо», – подумал Хефферлинг. К тому же это была правда. Он где-то читал, что сумасшедших не следует обманывать. Может, если начать с правды, которой этот псих так жаждет, то он поверит и всему остальному, что Хефферлинг скажет.

Римо, словно оценив эту теорию, улыбнулся.

– Эти люди скупают нефтепродукты на рынке наличного товара и придерживают их до тех пор, пока в стране не поднимутся на них цены. Они предлагали мне присоединиться к ним, но, когда я услыхал об этих делах, я отказался. У меня с ними не может быть ничего общего. Я сказал им, что их планы направлены против Америки.

Рима кивнул.

– Это хорошо, – сказал он. – Значит, у тебя не может быть с ними ничего общего.

– Совершенно верно.

– Потому что это направлено против Америки.

– Да-да, именно так.

– А ты патриот.

– Да.

– И ты совершенно не заинтересован в том, чтобы сколотить несколько лишних миллионов долларов.

– Нет, не заинтересован.

– Да брось, Хефферлинг, – укоризненно произнес Римо.

– Это чистая правда.

– Значит, вот так ты надеешься оправдаться? Это должно помешать мне убить тебя?

Хефферлинг не отрываясь смотрел на Римо. Затем его физиономия начала медленно расплываться в улыбке.

– Я понял. Это ты пошутил, да? Тебе за это заплатили, так? Чтоб вроде как на пушку взял. Тебе заплатили, да?

Римо пожал плечами.

– Вообще-то да. Как-никак это моя работа.

– Это что же: запугивать? Угрожать?

– Нет, – ответил Римо и, поскольку теперь это уже не имело никакого значения, рассказал Хефферлингу о себе всю правду. Как молодого нью-йоркского полисмена Римо Уильямса обвинили в убийстве, которого он не совершал, и отправили на электрический стул, который не сработал, и как он остался жив и был завербован для работы в секретной организации по борьбе с преступностью, которая называлась КЮРЕ. Рассказал и о том, как Римо Уильямс изучил искусство Дома Синанджу – древних корейских наемных убийц – и как, постигая это искусство развил в себе способности, которыми не обладает ни один обыкновенный человек. Совершенно особенные способности.

Закончив рассказ, Римо посмотрел на Хефферлинга, но не увидел ничего, кроме недоумения. Его, как всегда, не поняли.

– Как бы там ни было, Хефферлинг, те, что стоят надо мной, растолковали мне, что к чему. Самому мне бензин не нужен. Но мне сказали, что где-то в Пуэрто-Рико ты держишь пять танкеров с нефтью и ждешь, когда взлетят цены, после чего станешь продавать эту нефть в Америке. А тем временем люди томятся в очередях за бензином. Вот что рассказали мне люди, которые сидят наверху, и еще они сказали мне, что я должен все это как-нибудь прекратить.

– Как, например? – спросил Хефферлинг.

– Например, убить тебя.

– Подожди! – в ужасе взмолился Хефферлинг. – Я могу еще много чего тебе рассказать! Очень много! Подожди!

– Ангелам расскажешь, Хьюберт.

Подавшись вперед, Римо легонько ударил его костяшками пальцев, и Хефферлинг осел на стуле. Римо поднял его правую руку и отпустил. Рука упала на стол, по-мертвому глухо стукнув.

– Таков нефтяной бизнес, дорогуша, – сказал Римо, обращаясь к трупу.

Обойдя вокруг стола, он достал из левого верхнего ящика чистый лист бумаги, затем нашел в боковом кармане пиджака Хефферлинга черный фломастер и что-то написал на листе. Потом взял кусочек «скотча» и приклеил листок ко лбу Хефферлинга, предварительно вытерев с него испарину лежащим на столе куском промокательной бумаги. После чего сложил руки Хефферлинга на коленях.