Уоррен Мерфи: Опасные игры

– Отлично, дорогая! – сказал Римо.

Наконец ей удалось встать на бревне. Она сделала шаг вперед и поставила перед собой правую ногу, намереваясь сделать пробежку, но тут ее левая нога соскользнула, и она свалилась на маты.

«Полный провал, – сказала молоденькая комментаторша. – Вот те на! Медаль была почти что у нее в кармане, и вот – полный провал».

«По-моему, это полный провал», – сказал мужчина-комментатор, стараясь не отстать от коллеги в умении анализировать технические ошибки Джози.

Вскочив на ноги, Джози Литтлфизер в третий раз попыталась запрыгнуть на бревно, но едва ее ноги оказались на снаряде, как тут же заскользили по нему, и она, снова упав на бревно, перевернулась и грохнулась на маты, затем вскочила и бросилась бегом с помоста, потирая ушибленный зад.

– Ура-а! – завопил Римо. Затем, вставая, пнул телевизор ногой и повернулся к Смиту. – Так что вы говорили?

– Почему вас так радует неудача бедной девушки? – спросил Смит.

– Я просто воздаю ей по заслугам, – ответил Римо. – Так что там у русских?

– Они не будут жаловаться на то, что мы послали на игры своих агентов без их разрешения.

– Это они молодцы, – сказал Римо. – А взрывчатку они всю нашли?

– Да. Бомбы были заложены в вентиляционные шахты по всему зданию. Могли быть большие разрушения.

– Прекрасно, – сказал Римо. – А кто же были эти террористы?

Порывшись в дипломате, Смит вытащил оттуда фотографию и подал Римо.

– По-моему, это его люди.

Римо взглянул на снимок.

– А я думал, что с Иди Амином уже покончили.

– Это не Амин. Это Джимбобву Мкомбу.

– А кто он такой?

– Лидер повстанческих сил, которые пытаются свергнуть режимы ЮАР и Родезии.

Римо кивнул.

– Все понятно. Хотели представить дело так, будто белые южно-африканцы пытались убить американских спортсменов и сорвать Олимпийские игры. Хотели натравить на этих белых весь мир, устроить переворот и взять власть в свои руки.

– Примерно так, – сказал Смит.

– И что теперь с ним будет?

– Ничего, – ответил Смит. – Во-первых, мы не можем на сто процентов быть уверенными, что именно он послал лейтенанта Муллина и его группу на Олимпийские игры.

– Это он, – сказал Римо.

– Я тоже так думаю, поскольку этот Муллин уже три года работал на Мкомбу. Но мы не можем этого доказать.

– А русские? – спросил Римо.

– Ну, они ведь поддерживают мятежников Мкомбу. Не станут же они объявлять, что их подопечный пытался сорвать им игры. Поэтому даже сделали вид, будто не могут установить личности террористов.

– Значит, этот Мкомбу выйдет сухим из воды, – заключил Римо.

Смит пожал плечами.

– Очевидно. Более того, он может из всего этого даже извлечь пользу. При отсутствии каких-либо опровержений, большинство стран по-прежнему будут склонны считать, что все это рук белых из ЮАР. Это может укрепить позиции Мкомбу.

– Это несправедливо, – сказал Римо.

– Ха! – подал голос Чиун. – Вполне достойное завершение этой Олимпиады. Никакой справедливости.

Он продолжал смотреть прямо перед собой в пустоту, и Смит обратил взгляд к Римо за разъяснением.

– Он злится потому, что я остался без медали, – сказал Римо.

– Все на этой Олимпиаде делалось не так, как надо, – сказал Чиун. – Все вышло не так, как я планировал.

В голосе его звучала обида, и Римо подумал, не рассказать ли Смиту, в чем было дело. Вчера, по дороге из Москвы, Чиун вдруг начал проявлять признаки философского отношения к поражению Римо, и, когда Римо на него нажал, выяснилось, что Чиун нашел иной способ извлечь для себя славу и богатство то Олимпийских игр. Поскольку весь мир видел, как он поднял в воздух Васильева вместе с штангой весом в 270 килограммов, прикинул Чиун, то вслед за этим на него должны посыпаться предложения контрактов на рекламу. И только по прибытии в Лондон обнаружилось, что как раз телетрансляция прервалась в тот момент и что никто не видел, как он отшвырнул Васильева, точно тряпичную куклу. У Римо не хватило духа сказать Чиуну, что произошло это по его же вине: что, разорвав попавшийся ему на пути телевизионный кабель, он тем самым прервал трансляцию соревнований тяжелоатлетов.

– Мне очень жаль, Чиун, – сказал Смит.

Чиун раздраженно уставился в потолок, и Римо тоже стало его жаль. Ни золотой медали, ни контрактов на рекламу – ничего, кроме досады на Джимбобву Мкомбу. А теперь этот Мкомбу может из всего случившегося даже извлечь для себя немалую выгоду.

Это будет несправедливо, решил Римо.