Уоррен Мерфи - Проклятие вождя

– Сами избавляйтесь. Я вам не нанимался.

– К сожалению, я не могу этого сделать. Видите ли, в доме моя жена, и скоро она уже сунет сюда свой нос. Я не могу допустить, чтобы она это увидела.

– Просто не знаю, Смитти, что бы вы делали, если бы я не оказался здесь и не уладил ваши дела? – И он самодовольно взглянул на директора, словно ожидая ответа на свой риторический вопрос.

Затем он прошел под навес возле входа в коттедж и вывел оттуда аэросани, которыми пользовался Смит. В этих местах каждый домик, каждый коттедж снабжен этим транспортным средством, поскольку порой снег здесь столь глубок, что лишенные аэросаней жители могут оказаться отрезанными от мира на много недель. А замерзшие или умершие с голоду туристы могли бы нанести непоправимый ущерб туристическому бизнесу штата Мэн.

Римо подкатил машину к груде трупов и начал перекидывать их на аэросани, словно мешки с картошкой. Сверху он водрузил Бобби Делфин, а затем подоткнул болтающиеся конечности, чтобы закрепить остальные тела.

Развернув аэросани, он направил их к вершине холма, резко обрывавшейся пропастью, где внизу протекала замерзшая сейчас река. Затем он повернул руль, чтобы закрепить полозья в фиксированном положении, завел мотор и спрыгнул на снег.

Аэросани начали медленно подниматься на холм, увозя с собой груз из тринадцати тел.

– Их найдут только весной, – сказал Римо, обращаясь к Смиту. – А вы уж устройте, чтобы к тому времени ни одна живая душа не знала, кто снимал этот дом.

– Сделаю, – заверил его Смит.

– Отлично. А почему вы не возвращаетесь в Фолкрофт? Вам больше незачем здесь скрываться.

Смит посмотрел на холм.

– А как же вождь? – спросил он.

– Не беспокойтесь, я позабочусь о нем, когда вернусь в Нью-Йорк.

– Разве можно о чем-то беспокоиться, когда имеешь таких сотрудников, как вы?

– Вы чертовски правы! – произнес Римо, восхищаясь собственной доблестью.

Он оглядел окровавленный снег, затем поднял пучок желтых перьев и принялся мести этим своеобразным веником, заметая кровавые следы. Через несколько секунд двор выглядел таким же чистым, как перед битвой.

– А как быть с Валери? – спросил Смит.

– Я заставлю ее молчать.

Римо ушел, а минуту спустя Смит услышал звук заводимого мотора и тоже пошел прочь.

Но прежде чем войти в дом, он задержался на крыльце. Открыв входную дверь, он крикнул, обращаясь к безлюдной заснеженной равнине:

– Эй, хватит валять дурака! Если хотите играть в свои дурацкие игры, отправляйтесь куда-нибудь еще! Пока никто не пострадал. Именно так – убирайтесь отсюда! – Подождав двадцать секунд, он закрыл дверь и прошел в спальню. – Дорогая, ты оказалась права. Действительно, какие-то идиоты репетировали военные игры к юбилею. Я их прогнал.

– Харольд, но я слышала выстрелы?

– Это чтобы их предупредить, – кивнул Смит. – Я стрелял в воздух. Просто для того, чтобы они ушли.

– Судя по твоему поведению, я решила, что там происходит что-то действительно серьезное, – подозрительно заметила миссис Смит.

– Нет, что ты, ничего серьезного. Кстати, знаешь что, дорогая?

– Что?

– Собирайся. Мы едем домой.

– Хорошо, Харольд.

– Эти леса надоедают.

– Да, Харольд.

– И боюсь, я никогда не научусь кататься достаточно хорошо, чтобы перейти на более серьезную трассу.

– Да, Харольд.

– К тому же мне хочется вернуться к работе.

– Да, Харольд.

Когда он вышел из комнаты, миссис Смит вздохнула. Жизнь так скучна!

Скучна, скучна, скучна.

Недалеко от Нью-Йорка, на другом берегу реки, в Вихокене, штат Нью-Джерси, есть небольшое забранное в цемент недоразумение под названием парк, построенное в память об убийстве Александра Хамильтона Аароном Бэрром.

Парк выглядит заплаткой на ухабистом бульваре, извивающимся змеей по вершине холма. Он должен был находиться непосредственно на месте убийства, но его создатели промахнулись – всего на какие-нибудь две сотни футов. По вертикали.

Хамильтона застрелили у подножия утеса, на каменистом участке, усыпанном булыжником и обломками пород. Когда до 42-й улицы в Нью-Йорке отсюда ходил паром, территорию здесь регулярно расчищали, но теперь паром отменили и махнули на это место рукой.

Так что было весьма сомнительно, что появление здесь еще одного камня привлечет чье-то внимание.

Если бы не Валери Гарднер.

Выполнив свое обещание и убрав тело Уиллингэма с остальными представителями народа актатль из специального зала музея, Римо нашел способ заткнуть рот Валери.